– Ну, пацан, ты даёшь. Не зря тебя отец не хотел отдавать. Кстати, любит он тебя по- настоящему.
И вот тебе первое правило школы Захри. Всё можешь забыть, только отца и мать не забывай. Если спросят тебя, как зовут, всегда говори, чей ты сын. Свое имя забыть можешь, но не имя отца.
А сейчас ешь. То, что ты видел, это было не развлечение – это был первый урок. После еды мы его разберём по косточкам.
Мы поели. И начался мой первый урок в школе Захри.
– Если змея укусит мангусту, он умрет. Нет у мангуст защиты от яда, – сказал Захри.
– Так как же он тогда не боится змеи? Ведь стоит один раз чуть промедлить, и он мёртв, – снова спросил я.
– На то он и мангуста. Когда идёт бой, он ничего не боится и не думает о смерти. Чем больше и страшнее противник и чем он лучше вооружён, тем мангусте интересней. Смертельный бой и кровь врага – главное в его жизни. Не нужны ему ни сила, ни яд, ни огромные клыки. Бесстрашие, пренебрежение к опасности, быстрота и ловкость – это его оружие.
Потому мы и называем себя мангустами. Мы, как и мангусты, живём, чтобы убивать. Смерть и кровь – высшая радость для нас. Не для еды дерётся мангуста с огромной, вооружённой ядом змеёй. Легко мог бы он найти добычу полегче.
Так и мы: убиваем не потому, что нам за это платят. Хотя, конечно, и мангуста сейчас пожирает своего противника, и мы от платы не отказываемся. Но это нам дополнительная награда. Главное – это убивать и видеть кровь.
– Дядя Захри, Вы сказали отцу, что мои припадки – это дар божий. Что от меня зависит – благо это или наказание. Неужели я могу превратить это во благо?
– Подслушивал, поганец! Ну да ладно, я в этом не сомневался. Эти припадки и есть та причина, почему я тебя взял в ученики.
Не редкость среди израильтян пацаны, которых можно научить бесстрашию. Почти всегда не трудно научить ребёнка расслабляться и мягко двигаться, как это делает мангуста во время боя со змеёй. Можно научить драться и убивать ударами пальцев. Можно научить видеть на теле врага точки, удар в которые смертелен.
Но для того, что бы научить ребенка входить в амок, когда окружающие для тебя двигаются медленно, а твои движения для них становятся почти невидимыми, надо брать ребёнка сразу после того, как он перестаёт сосать грудь.
И никогда не знаешь, научится он или нет. Это уже как Бог даст.
Ты же случай редчайший. Это уже есть в тебе. Ты уже можешь это делать. Дар Божий это тебе. И глаза у тебя от природы – глаза мангусты. У других такими они становятся только после многих вхождений в амок.
Многому ещё тебе предстоит научиться. Надо уметь не только вводить себя в амок, но и уметь выходить из него. И управлять собой в нём. Уметь не забыть, зачем ты в него вошёл.