— Что ж, — иронически скривился кельт, — сразу видно, кто будет главой в вашем доме. На дискуссии нет времени. Забирай ее с собой — и за дело!
Он еще раз повторил необходимые приказания, и все пошли в сторону опушки леса. Расстояние между домом и деревьями было небольшим, и они молниеносно преодолели его. Когда они пробегали мимо одинокого дерева, стоящего напротив открытой теперь двери, Кормак ударился обо что-то головой. Он сразу ухватился за это "что-то" — это оказалось ногой человека, висящего на суку.
— Хакон, это твой сторож, — сообщил он молодому человеку.
— Рогнар быстро судит и карает.
— Глупо. Никогда не следует убивать, если в этом нет необходимости.
Бревна были сухими, и, после несложных маневров с кремнем и трутом, огонь начал живо облизывать стены.
— Отойдите назад и подождите, пока начнут гасить пожар. Потом нападайте на них — и бегом к конюшне, — напомнил Кормак и пошел к своим.
Даны с беспокойством смотрели на огонь, подбиравшийся к крыше. Вдруг во дворе раздались крики. Из скаллы стали выскакивать мужчины, полуодетые, но вооруженные, внезапно вырванные из сонных грез. Следом за ними появились невольницы и женщины. Через мгновение все бросились тушить пожар. Как водится в громких и бесполезных советах на было недостатка, в результате чего огонь быстро и беспрепятственно охватил весь дом, а Рогнар и его люди не заметили бы пламени только будучи слепыми. В этот момент раздался воинственный клич: небольшой вооруженный отряд выскочил из леса и, как гром, пролетел мимо изумленной стражи. Нанося удары направо и налево, соратники Хокона прорубали себе путь среди онемевших от изумления норманнов, оставляя за собой кровавый след, вымощенный мертвыми телами. Вульфер и собравшиеся вокруг него воины, глядя на людей Хакона, рвались следом.
— Кормак! — протестовал вождь. — Мой топор голоден!
— Имей терпение, хватит и твоему топору. Видишь, они дошли до конюшни и заперлись внутри.
Так оно и было. Норманны уже опомнились и хотели, как обычно, сомкнутым строем обрушиться на противников, но те уже скрылись внутри конюшни, откуда доносился топот перепуганных коней. Конюшня была построена так, что могла спокойно выдержать атаки голодных волчьих стай и безумные вихри Северного Моря. Естественно, и для людей с топорами она была крепостью. После того, как обороняющиеся забаррикадировали дверь, единственным возможным входом в помещение остались высоко расположенные окна. Толстые деревянные решетки были немедленно изрублены, но проникновение внутрь постройки оставалось невозможным — защитники были настроены весьма решительно. После нескольких неудачных попыток остатки осаждавших отступили и начали совещаться. Как правильно предвидел Кормак, о поджоге не могло быть и речи из-за бесценных коней. По той же причине отказались от обстрела из луков, тем более, что шанс попасть в кого-нибудь из людей внутри темной конюшни был минимальным. Засевшим в конюшне юттам, напротив, было гораздо легче поразить противника на ярко освещенном дворе. Они были мастерами стрельбы из лука, но имевшееся оружие старались использовать с толком. Наконец кого-то из осаждавших осенила здравая мысль.