– Как велико мое состояние?
– О, сущие пустяки! Даже не стоит упоминания – по-моему, двадцать тысяч фунтов, но это же мелочь!
– Двадцать тысяч фунтов?
Еще одно потрясение – я думала о четырех-пяти тысячах. У меня на миг в буквальном смысле слова перехватило дыхание. Мистер Сент-Джон, чьего смеха я еще ни разу не слышала, теперь засмеялся.
– Ну-ну! – сказал он. – Если бы вы совершили убийство, а я сообщил бы вам, что вы изобличены, вряд ли у вас на лице отразился бы больший ужас.
– Такая большая сумма… Вы не думаете, что произошла ошибка?
– Никакой ошибки нет.
– Возможно, вы неверно прочли цифры, возможно, там две тысячи.
– Сумма написана буквами: «двадцать тысяч».
Я вновь почувствовала себя как человек со средним аппетитом, которого одного усадили за обеденный стол, уставленный угощением для ста человек. Мистер Риверс встал и надел плащ.
– Не будь ночь такой бурной, – сказал он, – я бы прислал Ханну составить вам компанию. У вас такой несчастный вид, что вам не следовало бы оставаться одной. Однако Ханна, бедная женщина, не сумела бы перебираться через сугробы с такой же ловкостью, как я. У нее ноги не столь длинные. А посему мне придется оставить вас вашей печали. Спокойной ночи.
Он поднял щеколду, но тут меня осенила неожиданная мысль.
– Погодите! – воскликнула я.
– Ну?
– Мне непонятно, почему мистер Бригс написал вам обо мне? Откуда он вас знает и почему решил, что вы, живя в такой глуши, сможете помочь ему отыскать меня?
– О, я же священник, – ответил он, – а к нам часто обращаются при необычных обстоятельствах.
Вновь скрипнула щеколда.
– Нет! Это не объяснение! – воскликнула я. И правда, что-то в этом поспешном, ничего не говорящем ответе не только не успокоило мое любопытство, но, наоборот, еще сильнее возбудило его.
– Все это очень странно, – добавила я. – Мне необходимо узнать больше!
– В другой раз.
– Нет, сегодня! Сейчас же!
И когда он повернулся ко мне, я встала между ним и дверью. Он выглядел немного смущенным.
– Нет, вы не уйдете, пока не расскажете мне все.
– Я бы не хотел. Не сейчас.
– Нет, вы должны! Непременно!
– Я бы предпочел, чтобы вам сообщила Диана. Или Мэри.
Разумеется, эти отговорки только распалили мое нетерпение: я должна была узнать все, и немедленно. Так я ему и сказала.
– Но ведь я объяснял вам, что я неуступчив и меня трудно уговорить.
– Я тоже неуступчива, и от меня невозможно отделаться.
– И кроме того, – продолжал он, – я холоден, меня нельзя воспламенить.
– А я – огонь. Огонь же расплавляет лед. Жар очага растопил снег на вашем плаще. И таким образом залил мой пол, придав ему сходство с дорогой в распутицу. И если вы надеетесь, мистер Риверс, заслужить помилование за тяжкое преступление, жертвой которого стал посыпанный песком кухонный пол, расскажите мне то, что я хочу узнать.