– Эй, ты что? Куда это? – пищала Инга, делая тщетные попытки освободиться. – Я сама могу идти, эй, дылда!
Леший не говорил ничего и не слушал, молча волок их к улице, к сверкающему стеклянному кубу гипермаркета, к остановке с потускневшей рекламой «Активеля», к стоянке такси, где позевывал-потягивался в первой машине осоловевший от недосыпа водитель. Заметив приближающихся скорым шагом пассажиров – сердитого папу и двух дочек (видно, натворили что-то, надутые такие, упираются), он встрепенулся.
– Куда желаем?
– На Лубянку, – коротко сказал Леший, зашвырнул лилипуток на заднее сиденье, сел рядом с ними.
– Ай-яй-яй! – водитель даже развеселился. – Что ж вы такого утворили, девочки, что папа вас сразу на Лубянку, а?
– Ой, – сказала Инга и захлопала глазами, собираясь расплакаться.
– Я ж тебе говорила, кукла ты безмозглая... – прошипела Эльза.
– Да все будет нормально. Не ори. И даже еще лучше. Я тебе гарантирую, – увещевал Леший по телефону старлея Симонова, который орал, что уже включил лилипуток в рапорт. – Да, отпустили. Допросили и отпустили.
Он скосил глаза на Евсеева, оскалился нервно и покачал головой. Вид такой, будто гнилой зуб у него разнылся. Или даже вся челюсть сгнила и ноет, покоя не дает.
– Нет, они у меня не отсосали. И я не сошел с ума. Со мной все в порядке. И с тобой... Да, с тобой тоже все будет в порядке. Готовь место...
Леший отвел рычащую трубку от уха, подождал, когда голос угомонится, и продолжил:
– Рапорт перепиши. И готовь, говорю, место для новой звездочки на погонах, я так думаю. Не шучу. И вот майор Евсеев, мой непосредственный начальник, он тоже не шутит. Точно. Это все под его ответственность, ты правильно понял. И под мою тоже. Если все выгорит, старшой, будешь ты еще старше. Да. И с тебя тогда стакан, конечно. Ну ладно, пусть два стакана. Все, я не могу пока говорить. Давай, будь здоров.
Он нажал отбой и убрал трубку в карман. За время разговора они с Евсеевым успели спуститься на первый этаж и подрулить к кофе-автоматам в вестибюле.
– Ну, что там? – бросил Евсеев. – Чего он скандалит?
– А-а. Ерунда, – сказал Леший. – У него теперь по рапорту на двух задержанных больше, чем в действительности. А переделывать не хочет – лень больше двух листов переписывать. Надо будет написать представление о поощрении. Симонов его фамилия.
Насчет Эльзы с Ингой Леший не соврал, их выжали досуха и в самом деле отпустили с глаз долой под его поручительство. Но и вся остальная гоп-компания, весь этот зверинец, такими стараниями добытый и упакованный на Малой Грузинской, до РУВД не доехал. А давал он сейчас показания в цокольном этаже на Лубянке, в «клубе веселых и находчивых», как раз под тем самым местом, где стояли Леший и Евсеев. Так что все старания старлея Симонова обернулись пшиком. Хотя об этом он еще не знал.