– Привет, – как можно солиднее сказал он. – Айва не появлялся?
– Нет, – процедил Вампирыч.
Он в куртке, джинсах, высоких ботинках, на шее – череп на железной цепочке, его собственный череп выбрит на висках, а на темени щетинится рыжим «ирокезом». Готскую раскраску он тоже не накладывал, зато вставил накладные клыки, которые пока не очень заметно выглядывают из-под верхней губы, а если засмеяться или просто открыть рот, то будут торчать, как у настоящего вурдалака. И шипастый браслет на правом запястье...
– Ну, ждем.
Рыба отвернулся и стал смотреть в сторону Кропоткинского. Вампирыч за его спиной продолжал что-то втирать Пуле. Та молчала. И то спасибо, не хихикает хотя бы.
Без четверти десять явился Айва, еле волоча тощие ноги в тяжелых ботинках. Он был образцовый гот – худой, депрессивный, отрезанный от мира длинной немытой челкой, в носу и на щеках пирсинг.
– Я не виноват... На «Смоленской» полчаса простояли... Линия обесточена...
– Ты урод, – сказал Рыба. – Кровянку принес?
Айва потряс свою сумку, болтающуюся ниже колен. Там глухо звякнуло стекло.
– Ладно. Пошли.
Идти недалеко. Пионерский сквер находится в ближайшем от площади дворе. Собственно, да – в первую очередь это двор, большой двор, и только потом уже сквер. Скверик, скверишко. Обсаженный деревьями фонтан с бетонным пионером на постаменте. Почему пионером? Потому что у него горн. А почему это горн, а не бутылка «Шато Лафит»? Потому что пионеры не пьют «Шато Лафит» из горлышка. И еще...
– А откуда у него вода выливалась, когда он работал? – спросил Вампирыч, и сам загоготал.
– Кто это тут ржет? – раздался развязный окрик.
Четверо подростков по-хозяйски сидели возле каменной чаши фонтана, курили и пили джин с тоником из жестяных банок. Вторжение незнакомцев им явно не понравилось, они поднялись угрожающе навстречу:
– Валите отсюда, клоуны, нам лошадей не надо!
Рыба достал цепь, потряс смеха ради. Вампирыч, выпрямившись на все свои 187, оскалился и, выставив клыки, шел на местных, будто не замечая. Пацаны стушевались, расступились. Один замешкался и не успел увернуться, Вампирыч дал ему «быка», сбил наземь и произнес замогильным голосом:
– Валите на х...!
Подростков вмиг сдуло.
Айва первый спустился в чашу. На низкой металлической дверце, врезанной в постамент с пионером, висел замок. Айва расстроился.
– Так ты же говорил...
– Все нормально, – сказал Рыба. – Ловкость ног и чудеса черной магии.
Он врезал по замку ботинком.
– Изыдите, ёб...е чары!
Замок упал. Рыба еще вчера подпилил его и зафиксировал щепкой, чтобы держался. Хотел, дурак, целое представление устроить – для Пули, конечно, – но сейчас настроение пропало.