Началась тяжелая работа. Несколько часов, не отрываясь, перелистывал я страницу за страницей. Наконец решил немного отдохнуть и, выключив свет, закрыл уставшие глаза. Затем встал и поднял тяжелые шторы. На небе пламенел отсвет пожаров и близкого рассвета. Тяжело ступая, прошел пожарник со шлемом в руке. Чувствовалось, что он смертельно устал. Его разгоряченное лицо было покрыто пеплом и пылью. Я залпом выпил стакан холодной воды и вернулся к словарю.
Страница следовала за страницей, но никаких улик не было. Я перелистал уже больше половины книги. С каждой просмотренной под микроскопом страницей уменьшались шансы доказать виновность Дронкерса.
Но вот пошла четыреста тридцать вторая страница. И тут я с облегчением вздохнул. Я нашел то, что искал, — еле заметный булавочный накол под заглавной буквой «F». Наконец-то раскрывается метод Дронкерса. Я не сомневался, что найду роковые булавочные наколы и под другими заглавными буквами на остальных страницах словаря. Так и есть! Каждую букву я записывал. К счастью, наколы располагались в правильной последовательности, иначе пришлось бы потратить много времени, чтобы расположить буквы в нужном порядке. Наконец все наколотые буквы записаны на листке бумаги. Они составляли две фамилии и два адреса, по которым Дронкерс должен был посылать добытые им разведывательные данные. Первый был в Стокгольме: Froeken Annette Yschale, Grevmagnigatan, 13-V. Другой в Лиссабоне: Fernando Laurero, Rua Sousa Martin.
Тринадцатидневная работа завершена. Теперь можно и поспать. Утром я приехал в школу и немедленно послал за Дронкерсом. Когда он вошел в комнату, мне впервые бросилось в глаза, что он очень немолод и согнут под тяжестью лет. Дронкерс тяжело опустился в кресло и равнодушно посмотрел на меня. Видимо, он тоже устал от ежедневных допросов. Он еще не знал, что этот будет последним.
Я вынул из кармана лист бумаги, на котором были написаны фамилии и адреса двух иностранных конспиративных «почтовых ящиков» Дронкерса, расправил его и положил на стол.
— Дронкерс, — сказал я, — спрашиваю в сотый раз: вы признаете, что вы шпион?
Тотчас раздался знакомый ответ, словно я нажал нужную кнопку автомата:
— Я сказал вам правду, сэр.
Тогда я повернул лист бумаги и подвинул его к Дронкерсу. В тихой комнате мой голос упал до шепота:
— Дронкерс, вы родились голландцем, но будете повешены как предатель. Прочитайте эти две строки. Теперь вы признаетесь, что вы шпион?
Это был конец. Дронкерс понял, что игра проиграна. Сопротивляться больше не имело смысла. Он во всем признался. Да, он шпион, он действительно был послан сюда герром Штраухом — одной из зловещих фигур немецкой разведки, который часто посещал кафе «Атланта» в Роттердаме. Ганс, конечно, был связан с немцами. Другие пассажиры были невиновны — их взяли на борт судна, чтобы рассказ Дронкерса выглядел как можно правдивее.