– Я сейчас отдам тебе пятьдесят тысяч, в рублях. Напиши только расписку. Остальную сумму выплачу на следующей неделе.
– Значит, все-таки есть денежки, да?..
Олег с болью посмотрел на бывшую жену. Принес деньги, заставил Марту пересчитать их. Потом Марта написала расписку.
– Олег…
– Да?
– Я, кажется, начинаю понимать тебя.
– О чем ты? – устало спросил тот.
– О том, кто ты такой. Почему все так произошло…
– Опять оскорбления?
– Нет, нет… – покачала головой Марта, пряча деньги во внутренний карман куртки. – Это скорее из области психологии.
– Нда?.. Интересно… – печально уронил тот.
– Ты ведь очень хороший человек. Действительно добрый, жалостливый… Ты не злодей.
Слабая улыбка появилась на губах Олега.
– Ты так создан, что способен любить только несчастных, нежных созданий, – продолжила Марта. – Я – не твой типаж, сам видишь. Во мне росту метр восемьдесят, и размер ноги, если ты помнишь, сорок первый… А Ксюша, она такая маленькая, трогательная, чуть что – в слезы. У тебя, наверное, сердце обмирает, когда ты на нее смотришь? И голос у нее, как небесные колокольчики… А у меня не голос, а иерихонская труба, как говорит мой нынешний начальник.
Олег опять улыбнулся.
– Одни любят маленьких. Другие – больших. Ну, и так далее… Неважно. У каждого свои пристрастия. Но ты, взрослый мужик, не понимаешь, что ли, что форма и содержание – разные вещи? – сурово спросила Марта. – Ты чем живешь? Каким местом? А-а, сердцем ты живешь! – Улыбка постепенно стала съезжать с лица Олега. – Нельзя обижать маленьких и слабых. Но и больших нельзя обижать! С чего ты взял, что Ксюша – слабое создание? Потому что у нее рост метр с кепкой и плачет она по любому поводу? Да она поганка, самая настоящая! Маленькая и ядовитая!
– Ксюша – святая! – дрожа, прошептал Олег. – Не смей ее оскорблять! Она ни о чем не знала!
– Ну как же, не знала!!! Теперь-то она знает?! Спокойно живет в моей квартире, канделябры на стены вешает!
– Она святая…
– Она вырожденка. Уродина. Ты на нее только посмотри…
– Не смей. Не смей о ней так говорить…
– Была б она святая, она бы катилась отсюда куда подальше, на съемной квартире жила бы… или в Рязань свою… Чего она тут делает, святая эта? Не тошно ей здесь? Не боится, что ее грехи ей еще аукнутся?.. Не боится за сына?
– Я тебя ненавижу, – сказал Олег, уже совершенно белый. – Ты чудовище, Марта. Убирайся! Я займу денег, я верну тебе все, я что угодно сделаю, лишь бы больше тебя не видеть!
– Уж постарайся. А то я в суд на тебя подам. Через суд здесь поселюсь. Вот веселье-то будет…
– Убирайся. Ты чудовище.