— Ну, бросьте ваши шутки. Перестаньте разыгрывать меня, молодой человек.
Лицо Юры выразило крайнюю степень удивления и тревоги:
— Помилуйте, Михаил Сергеевич, что с вами?
— Со мной? Ничего… — резко заговорил академик. — Но довольно шуток. Я понял все. Вы живете где-то на даче… Не возражайте, я еще никогда не ошибался. Или просто вы завезли меня за город, в глухое место… за стеклами авто я не вижу ни малейшего признака городских зданий.
— Да что вы, Михаил Сергеевич! — взмолился Юра.
— Не возражайте… Вы отвлекли мое внимание разными занимательными выдумками во время поездки… Но я человек серьезный. Ну пошутили, ну посмеялись…
— Уверяю вас, Михаил Сергеевич, — Юра умоляюще сложил руки на груди, — чем хотите поклянусь… и в мыслях не имел. Да разве я посмел бы? Разве я могу себе позволить такие шутки?..
В голосе молодого ученого послышалось такое волнение, что академик смягчился. Он потушил фонарь.
— Если даже это шутка с вашей стороны, милый Юриссимус, — добродушно произнес он, ласково дотрагиваясь в темноте до плеча Юры, — то продолжайте. Я люблю безобидные шутки. Они приносят людям больше пользы, чем полагают иные серьезные сухари.
Юра ответил:
— Вы правы, но это не шутка.
— А если так, — тем же добродушным тоном продолжал академик, — то знаете что? Давайте вступим на почву Десятой вместе. Сразу. Вдвоем. А?
— Великолепно! — засмеялся Юра приподнимаясь. — Позвольте я помогу вам…
Он распахнул дверцу, и приятный теплый воздух овеял взволнованное лицо академика.
— Действительно, кажется, вы примчали меня куда-то очень далеко, — произнес академик. — Шагаем?
— Одна приступочка, Михаил Сергеевич, — предупредил Юра.
Но академик медлил переступить через порожек.
— Посветите-ка, Юрочка. Возьмите фонарик. Вдруг мы в болото угодим…
Луч фонаря осветил почву перед распахнутой дверцей.
— Ничего подобного, — уверял Юра. — Песок. И сухонький. Не то дорожка, не то площадка. Шагаем. Раз, два…
— Три! — подхватил академик, ступая на приятную мягкость песка одновременно с Юрой.
По привычке академик тут же поднял голову и взглянул на небо. Картина раскинувшегося над ним ночного небесного свода поразила его. Не опуская головы, он ощупью схватил за руку Юру и мог только прошептать:
— Смотрите… небо…
Звезды были необычайно крупны, ярки и близки. Казалось, что, приподнявшись на цыпочки, можно схватить любую из этих лучистых игрушек.
Академик с первого же взгляда узнал очертания знакомых созвездий. Но если полчаса тому назад, когда он выходил из директорского корпуса ГАИ, над ним стояли осенние созвездия, соответствовавшие примерно полуночи октября, то теперь наверху развертывалась другая картина. На синем небе величественно сияли апрельские весенние созвездия.