— Отлично… Договорились… Юриссимус, оказывается название Десятой уже существует… Зяльмэ. Так?
Люди вокруг утвердительно закивали головами и, показывая на почву, растения, на далекие холмы, произнесли ясно:
— Зяльмэ…
Один из них, молодой, тщательно причесанный и выбритый, показав на чужепланетцев, сказал серьезно:
— Земля.
Схема академика имела успех. Он нарисовал путь планетоплана, Марс и Сатурн с его кольцами… Люди передавали друг другу бумагу, переговаривались, кивали головами. Академик рассказывал о своих ночных приключениях и в пылу объяснений даже взял за пуговицу одного из подвернувшихся зяльмэан. Тот изобразил на лице своем любезность и тоже взял академика за пуговицу. Юра счел необходимым вмешаться:
— Они не понимают… Позвольте, я объяснюсь. Меня на Алтае один пограничник пробовал учить говорить по-китайски таким способом. — Юра показал на кончик своего носа: — Нос, — сказал он. — Нос.
Показал на собственный глаз:
— Глаз… мой глаз.
Дотронулся до носа и глаза академика:
— Его нос, его глаз.
Люди сначала умолкли в легком недоумении, потом встрепенулись. Похожий на Лариона Петровича протянул руку. Юра быстро сообразил:
— Рука… ваша рука… Это — ваша рука. А это — моя рука.
Он чуть не подпрыгнул от радости. Человек отозвался просто, как будто жил на Земле:
— Моя рука. Это — моя рука.
Академику показалось, что он ослышался. Но Ларион Петрович, как в уме называл его академик, продолжал, отлично выговаривая слова:
— Позвольте, я объяснюсь… Вы прибыли с Земли… То есть с Третьей планеты…
Академик был так изумлен, что еле мог вымолвить:
— Юриссимус… Еду к вашему пограничнику… Вот это методист!
Юра, улыбаясь слушавший то, что говорил ему гражданин Десятой, прервал академика:
— Мы приглашены к завтраку. Смотрите, авто подано…
Академик увидал, что к площадке, где они стояли, прямо по воздуху подплыл открытый экипаж. Он двигался на высоте нескольких метров от поверхности Зяльмэ. Человек, управлявший воздушным авто, почтительно поклонился зяльмэанам, и академик заключил из этого, что они довольно важные особы.
Ларион Петрович любезно сказал академику:
— Вот моя рука. Прошу…
Юра уже расположился в экипаже. Академик с удовольствием занял предложенное ему место вместе с хозяевами. Ларион Петрович сделал знак рукой, и экипаж, слегка покачиваясь, как бы поплыл по воздушным волнам. Это было очень приятно. Академик почувствовал себя, как за пять минут до банкета, — у него разыгрался огромный аппетит.