От перечисления достоинств Тараса и Гули я мягко перешел к их единственному и скромному недостатку – излишней горячности. Тарас немедленно надулся; видимо, он-то уже считал себя сущим ангелом, а тут – такой удар по психике! Гуля воспринял конструктивную критику куда более спокойно, – наверное, был втайне обрадован, что арбитр нашел у него всего один недостаток, который сам Гуля к тому же наверняка числил в своих достоинствах.
– Вследствие этой прискорбной горячности, – разливался я мыслью по древу извилин притихшей братвы, – господин Тарасов высказал ошибочное предположение, будто виновник конфликта-господин Грандов. А господин Грандов, в свою очередь, поделился с нами не менее ошибочной версией, будто сам господин Тарасов нарочно спровоцировал стрельбу по своему лотку. Мне же представляется, что причину следует искать за пределами нашего круга, в числе граждан, не желающих подчиняться правилам цивилизованного ведения дел…
– Каких еще граждан? – недовольно выкрикнул кусковский гауляйтер Савкин по кличке Красный Мальчик. – Чего темнишь, шнырь носатый? – Прозвище свое Савкин получил не из-за симпатий к коммунистам, а всего лишь потому, что обожал красные тона в одежде и сегодня даже приехал на «Фиате» цвета зерен спелого граната. Закончив после армии книготорговый техникум и целых два курса проучившись в Полиграфе, Савкин остался редким невежей, которого давно следовало бы поучить. Я специально сделал долгую паузу и подождал, пока степенный Батя с кряхтением вылезет из своего «Мерседеса», что-то пошепчет на ухо Красному Мальчику, а меня попросит:
– Продолжай, сынок.
Я кивнул.
Скорее всего Батя сказал Савкину что-то очень приятное, поскольку Красный Мальчик с понурым видом забрался в свой «Фиат» и больше оттуда не вылезал до самого конца сходняка.
– Тут некоторые интересуются, – продолжил я, на слове «некоторые» кивая в сторону уползающего Савкина, – о ком это я толкую. Думаю, что это очевидно. Путь к легальным формам книжного бизнеса тернист, но неизбежен. Многие из присутствующих здесь в прежние времена конфликтовали с нашим законодательством – и потому что время было другое, и потому что законы были несовершенны. Однако теперь пора конфликтов уходит в прошлое и наступает эпоха легальных и взаимовыгодных отношений деловых людей с государством…
Собравшиеся одобрительно зашумели. В особенности слова мои запали в душу тем, кто влился в книжное дело не сразу после института, а пришел в этот бизнес кружным путем, через ИТЛ. Респектабельность сегодня ценилась дорого. Правда, картина, мною нарисованная, выглядела пока еще идеальной: взаимоотношения кадров вроде Тараса с законом были пока не безоблачны. Однако хорошо уже то, что закон ныне многие старались элегантно обходить, но не грубо попирать варварскими методами. Это само по себе было прогрессом.