Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем? (Делягин) - страница 89

Второй вывод также прост. Чем труднее отстаивать свои права, чем более жестоким является давление правящей бюрократии, тем выше потребность людей в солидарности и тем выше ее ценность.

Когда малоимущие люди в массовом порядке начнут участвовать в акциях протеста, направленных не на защиту своих собственных интересов, а на поддержку неизвестных им людей, борющихся за свои права в неизвестном им регионе, несовершенство и неэффективность конкретных протестных технологий перестанет играть какое бы то ни было практическое значение.

Возникнет ситуация, памятная нам по всем революционным событиям, в которой масштаб не только непосредственно осуществляемых, но и, что исключительно важно, потенциально возможных акций протеста вне зависимости от степени эффективности конкретных применяемых технологий делает совершенно невозможным их игнорирование даже самой тупой и жестокой властью.

Среди качественно новых элементов, привнесенных в общественную жизнь протестной волной начала 2005 года (когда за полтора месяца на улицы вышел миллион человек с четвертью, а за январь—июнь – и вовсе два с половиной миллиона), стала солидарность различных социальных слоев и групп друг с другом.

Протест пенсионеров против монетизации льгот поддержало большое количество людей, непосредственно никак не затронутых их фактической отменой, – студенты, инженеры, менеджеры достаточно активно участвовали в акциях протеста.

Это происходило даже в относительно сытой Москве, жители которой (чуть не написал «граждане» – ибо по сравнению с остальной Россией Москва действительно напоминает иное государство) и в самом деле в полном соответствии с официальной пропагандой в целом только выиграли от монетизации льгот. Как известно, на первом этапе монетизации льгот руководство Москвы за счет ее бюджета (в котором была пробита серьезная «дыра» и возник дефицит более чем в миллиард долларов) сохранило почти все действовавшие натуральные льготы. Однако москвичи, в первую очередь неимущие, все равно выходили на митинги протеста, защищая права обездоленных жителей других регионов России.

Да, в отличие от ближнего Подмосковья (напомню, что начавшийся в Солнечногорске протест стало невозможным скрыть, когда жители Химок стихийно перекрыли шоссе, ведущее не только в Санкт-Петербург, но и в международный аэропорт «Шереметьево-2») эти митинги были относительно немногочисленными и не могли изменить ничего в политике федеральных властей. Собственно говоря, они в этой политике ничего и не изменили, однако положили начало медленному, но весьма существенному изменению психологии россиян, в первую очередь их количественно преобладающей, малоимущей части.