Это бесправное положение низшего духовенства, экономическая зависимость его от помещика и прихожан, наконец, гнёт, который испытывал он от церковных помещиков,— естественно создали благоприятные предпосылки к дальнейшему разложению низшего духовенства. Духовенство, впрочем, вообще не отличалось особыми достоинствами, поскольку в духовенство шли все те, кто искал в этом ремесле лёгкого заработка и не был способен к другому труду.
Церковь — носительница культуры и просвещения
Поповские историки, говоря о развитии просвещения в России, обычно ставят это в заслугу духовенству: отмечая наличие некоторой части духовенства, несоответствующей высокому «призванию» пастыря и учителя,— церковные историки вместе с тем значительную часть духовенства рассматривают как передовое, де, общество, несущее народу знание и культуру…
Эта оценка духовенства, как носителя культуры, совершенно не верна. В известную эпоху развития письменности на Руси, когда просвещение носило узкоцерковный характер, носителями и хранителями этого церковного просвещения были церковники, преимущественно, монахи в богатых монастырях. В дальнейшем же, с развитием культуры, церковь не только не способствовала распространению просвещения, но, напротив, стала приобретать значение гонителя просвещения.
Прекрасную характеристику церковникам в этом отношении дал ряд иностранцев, посетивших Россию в XVI и XVII столетиях; невежество и мракобесие русского духовенства поражало их тем более, что оно выделялось даже на фоне грубых нравов и невежества той эпохи.
По свидетельству иностранцев, невежество царило среди духовенства, начиная от самых высших церковных чиновников и кончая бедным сельским священником и простым монахом. Высказывая удивление крайнему невежеству духовенства, не знакомого с основными началами грамоты, Поссевин[1] рассказывает, что ряд монахов, с которыми он сталкивался, не знали, какой у них устав. Петрей[2] в следующей резкой форме характеризует современное ему русское духовенство: «Монахи ужасно неприличны, неучтивы, и не умеют ничего ответить, если спросить что-нибудь из библии или отцов об их вере, уставе, образе жизни: они ничего не смыслят в библии: они простодушно говорят, что они не в состоянии отвечать на эти вопросы, потому что содержат себя в простоте и неведении; не умеют ни читать, ни писать»[3].
Другой иностранец, Олеарий, сообщает, что в его время из десяти монахов лишь один знал наизусть молитву господню.
Описывая невежество духовенства, он приводит рассказ, как монахи поплатились за своё невежество во время Иоанна Грозного. Царь пригласил нескольких монахов присутствовать при бракосочетании датского принца Магнуса, и оказалось, что эти монахи по книге не могли так твёрдо прочитать символ св. Афанасия, как сделал это сам царь, за что разгневанный царь избил монахов своим посохом