Грегори, делая вид, что не замечает этого, шёл на него и говорил, говорил — возбуждённо и торопливо, словно его вдруг осенило:
— В центре «острова» низкой заболеваемости фактор действовал вполне сознательно, совсем как разумное существо, но там он ещё не обладал необходимым опытом. Он, к примеру, не знал, что мертвецу — как бы это выразиться — неудобно появляться голым среди людей, что это может привести к некоторым затруднениям и неприятностям. Приводя, так сказать, в движение следующего покойника, он позаботился о какой-никакой одежде. Он заставил мертвеца отгрызть занавеску, которая прикрыла непристойную даже после смерти наготу. Потом он научился читать, иначе как бы он стал штудировать метеорологические бюллетени? Но свет его могучего интеллекта пригас из-за чрезмерного приближения к границе района низкой заболеваемости. Единственное, что он там сумел, — это заставить окостеневшего покойничка проделать несколько нескоординированных движений, что-то вроде жутковатой гимнастики, да подняться, да игриво выглянуть в окно морга…
— Откуда вам всё это известно? Уж не присутствовали ли вы при этом? — спросил Сисс, не поднимая головы.
— Нет, не присутствовал. Но я представляю, что может испугать английского констебля. Пляска трупов. В его угасающем сознании, видно, промелькнуло воспоминание о Гольбейне [7] и о средневековых проказах скелетов.
— В чьём?
Голос Сисса невозможно было узнать.
— Как это «в чьём»? — удивился Грегори. — В сознании статистически доказанного биологического фактора, если пользоваться вашей терминологией.
Сисс встал. Грегори подошёл к нему почти вплотную. Они стояли лицом к лицу, и Грегори видел только глаза Сисса, какие-то выцветшие, с сузившимися зрачками. Так они и стояли несколько секунд, потом Грегори отступил назад и расхохотался. Смех прозвучал непринуждённо и мог обмануть своей естественностью. Сисс смотрел, смотрел на лейтенанта, вдруг лицо его судорожно исказилось, и он тоже рассмеялся. Но тотчас же замолчал. Молча прошёл он к столу, уселся в кресло, откинулся всем корпусом назад и долго барабанил пальцами по краю столешницы, ни слова не говоря.
— Вы думаете, что это я, — наконец произнёс он. — Верно?
Грегори был буквально ошарашен такой прямотой, даже растерялся. Длинный, нескладный, он молча стоял и отчаянно пытался сообразить, как вести себя при таком повороте беседы.
— Выходит, вы считаете меня не идиотом, как я склонен был недавно предположить, а сумасшедшим. И следовательно, мне грозит либо арест, либо принудительное обследование в психиатрической лечебнице. Обе эти возможности меня не устраивают, особенно теперь, при нынешнем состоянии здоровья. Впрочем, мне всегда было жаль терять время. Да, я сделал большую ошибку, позволив Шеппарду втянуть меня в сотрудничество с вами. Глупо. Что я должен сделать, чтобы убедить вас в ошибочности вашей гипотезы?