Он медленно поворачивался, шейные сухожилия скрипели, как дверные петли дома с привидениями. И вот снова перед ним Малыш, в прежнем великолепии переливающейся зеленым и золотистым шелковой блузы и в выгоревших джинсах. В руках у него было по пистолету 45-го калибра, на лице застыла ужасающая гримаса ненависти и ярости.
— Я т-только про-проверял дорогу вниз, — услышал Мусорщик свой собственный голос, — чтобы удостовериться, ч-что на поб-поб-побережье чисто…
— Конечно — на четвереньках ты проверял. Я сейчас прочищу тебе твое побережье. А ну, иди сюда, гад!
Мусорщик каким-то образом смог подняться на ноги и даже удержался на них, схватившись за дверную ручку машины справа. Одинаковые жерла пары сорокапятикалиберных пистолетов Малыша казались не меньше одинаковых жерл туннеля Эйзенхауэра. На этот раз он действительно смотрел смерти в лицо. Он знал это. И на этот раз никакие слова не могли спасти его.
Мусорщик вознес молчаливую молитву темному человеку: «Пожалуйста… если на то будет воля твоя… я отдам жизнь за тебя!»
— Что там? — спросил Малыш. — Авария?
— Туннель. Битком набитый. Вот почему я вернулся, чтобы сказать тебе. Пожалуйста.
— Туннель, — простонал Малыш. — Старый, лысый Иисусе Христе! — Он снова нахмурился. — А ты не врешь, гад?
— Нет! Клянусь, нет! Был знак «Туннель Эйзенхауэра». По-моему, так он назывался. По-моему, так и было написано, но у меня не получается читать длинные слова, я…
— Закрой пасть. Далеко?
— Миль восемь. Может, и больше.
Малыш на минуту замолк, глядя на шоссе в западном направлении. Затем перевел сверкающий взгляд на Мусорщика:
— Ты хочешь сказать, что эта пробка растянулась на восемь миль? Ах ты лживый мешок дерьма! — Малыш нажал на курки обоих пистолетов, но не до конца. Мусорщик, который ничего в этом не понимал, завизжал по-бабьи, закрыв глаза руками.
— Без дураков! — визжал он. — Без дураков! Клянусь! Клянусь!
Малыш смотрел на него тяжелым долгим взглядом. Наконец он отпустил курки.
— Я тебя убью, Мусорщик, — сказал он с жуткой улыбкой. — Я отберу у тебя твою вшивую жизнишку. Но сначала мы вернемся к той свалке на дороге, которую объехали сегодня утром. И ты столкнешь ту тачку с обрыва. А потом я вернусь и найду дорогу в объезд. Но я ни за что не брошу свою тачку, — добавил он раздраженно. — Никогда и ни за что.
— Пожалуйста, не убивай меня, — пролепетал Мусорщик- Пожалуйста, не надо.
— Если спихнешь ту тачку в пропасть меньше чем за пятнадцать минут, я, может быть, и не трону тебя, — сказал Малыш. — Ты мне веришь?
— Да, — поспешно заверил его Мусорщик. Но он уже заглянул в эти сверкающие сверхъестественным блеском глаза, и он уже не верил ни единому слову.