Ральф убрал руки, но в любой момент готов был наброситься на Ларри снова. Стью позвал:
— Иди сюда, Ларри. Наклонись ко мне.
Ларри подошел и присел рядом. С несчастным видом он смотрел на Стью.
— Но это же неправильно. Когда кто-то падает и ломает ногу, то не должен… то нельзя просто уйти и оставить этого человека умирать. Разве ты не понимаешь этого? Эй, дружище… — Он коснулся лица Стюарта. — Пожалуйста. Подумай.
Стью взял Ларри за руку.
— Ты что, считаешь меня сумасшедшим?
— Нет! Нет, но…
— Как ты считаешь, люди, находящиеся в здравом уме, имеют право решать, что они хотят делать?
— О Боже, — простонал Ларри, слезы покатились по его щекам.
— Ларри, ты ничем не поможешь мне. Я хочу, чтобы ты продолжал путь. Если вы уйдете из Лас-Вегаса живыми, возвращайтесь той же дорогой. Возможно, Господь пошлет мне пищу, чтобы не умереть от голода. Я читал, что человек может прожить без пищи семьдесят дней, если у него есть вода.
— Но до этого времени наступит зима. Ты умрешь от холода через три дня, даже если и станешь принимать эти таблетки.
— Это тебя уже не касается. В этом акте пьесы тебе не отведено роли.
— Не прогоняй меня, Стью.
— Я посылаю тебя вперед, — мрачно произнес Стью.
— Это безумие. — Ларри выпрямился. — А что нам скажет Франни, когда узнает, что мы оставили тебя на растерзание зверью?
— Она вообще ничего не скажет, если вы не пойдете туда и не остановите его часы. Как и Люси. Или Дик Эллис. Или Брэд. Как и все остальные.
— Ладно, — ответил Ларри. — Мы пойдем. Но завтра. А сегодня мы заночуем здесь, возможно, мы увидим во сне… нечто…
— Никаких снов, — мягко возразил Стью. — Никаких знамений. Вы останетесь на ночь, но во сне ничего не увидите, а потом вам захочется остаться еще на одну ночь и еще на одну… Вы должны уйти прямо сейчас.
Ларри, опустив голову, отошел прочь и встал, повернувшись ко всем спиной.
— Ладно, — наконец произнес он еле слышно. — Мы сделаем по-твоему. Пусть Господь спасет наши души.
Ральф, подойдя к Стью, опустился на колени.
— Может быть, тебе принести что-нибудь, Стью?
Стью улыбнулся:
— Да. Все, что когда-либо писал Гор Видал: его сочинения о Линкольне, Аароне Берре и остальных парнях — ведь теперь эти книги предназначены для сосунков. Кажется, сейчас мне представился подобный шанс.
Ральф виновато улыбнулся:
— Кажется, я сделал прокол. Извини, Стью.
Стью пожал протянутую руку, и Ральф отошел. Глен присел рядом со Стью, слезы снова бежали по его морщинистым щекам.
— Ладно, ладно, — сказал Стью. — Со мной все хорошо.
— Ларри прав. Это ужасно. Как будто пристреливаешь лошадь.