— Хорошо. — Том встал. — Аспирин и палатку, тогда тебе снова станет лучше, правильно?
— Ну, это начало.
— Скажи, — спросил Том, — а как Ник? Он снился мне. Во сне он говорил мне, куда идти, потому что во сне он мог разговаривать. Во сне все так забавно, правда? Но Когда я пытался заговорить с ним, он всегда уходил. С ним ведь все в порядке? — Том с тревогой взглянул на Стью.
— Не теперь, — ответил Стью. — Я… я не могу сейчас говорить. Не об этом. Принеси аспирин, хорошо? А затем мы поговорим.
— Ладно… — Но страх серым облаком застыл на лице Тома.
— Кин, пойдешь с Томом?
Кин не возражал. Они ушли, направившись на восток. Стью лег и прикрыл глаза рукой.
Когда Стью снова очнулся, уже смеркалось. Том тряс его за плечо.
— Стью, проснись! Проснись, Стью!
Он открыл глаза, испуганный тем, чтo время теперь делало неимоверные скачки. Том помог ему сесть, а когда Стью сел, то захлебнулся от кашля. Он кашлял так долго и сильно, что чуть снова не потерял сознание. Том тревожно наблюдал за ним. Но понемногу Стью пришел в себя. Он плотнее завернулся в одеяла. Он снова весь дрожал.
— Что ты нашел, Том?
Том протянул ему аптечку. Там был бинт, меркурохром и большой пузырек анацина. Стью был ошеломлен, когда не смог сам отвинтить пробку. Это сделал Том. Стью запил три таблетки анацина водой.
— Я нашел еще вот это, — сказал Том. — Это было в машине, набитой походными принадлежностями, но палатки там не оказалось. — Это был большой, теплый спальный мешок на двоих.
— Да, это великолепно. Почти так же здорово, как и палатка. Ты молодчина, Том.
— И это. Нашел в той же машине. — Том достал из кармана куртки полдюжины пакетиков из фольги. Стью не мог поверить своим глазам. Концентраты. Яичный порошок. Груши. Сухой бульон. — Это ведь еда, Стью? На них картинки с едой.
— Это продукты, — согласился Стью. — Кажется, это единственный вид продуктов, которые я могу есть. Можем ли мы вскипятить немного воды? У нас ведь нет ни котелка, ни чайника.
— Я найду что-нибудь.
— Хорошо.
— Стью…
Стью посмотрел на встревоженное, печальное, все еще детское, несмотря на бороду, лицо и медленно покачал головой.
— Мертв, Том, — мягко произнес он. — Ник умер. Почти месяц назад. Это был… политический акт. Ты бы сказал, что это убийство, террористический акт. Мне очень жаль.
Том опустил голову, и при свете костра Стью увидел, как слезы капают ему на колени. Они падали серебряным дождем. Но слезы эти были безмолвными. Наконец Том поднял голову, синие глаза его были ярче, чем когда-либо. Он вытер их ладонью.
— Я знал это, — хрипло произнес он. — Я не хотел думать об этом, но я знал. Да. Он всегда поворачивался ко мне спиной и уходил. Он был для меня самым главным человеком в жизни, самым важным, Стью, — знал ли ты это?