— Отлично, — произнес Стью, когда они остановились на развилке. — По крайней мере, больше нет проблем с поисками дороги. Здесь шоссе идет между горами. Хорошо, что мы не проскочили поворот.
Ехать по дороге было достаточно легко, но не пробираться по туннелям, пробитым в толще гор. Приходилось отыскивать вход, откапывать его от снега в одних случаях и пробираться сквозь застывшие груды прежних обвалов в других. Мотор аэросаней гудел из последних сил, однако они продвигались вперед.
Но что еще хуже — в туннелях было страшно. В них было темно, как в угольных копях, лишь слабый луч фар аэросаней прорезал мрак, ведь оба конца каждого туннеля были забиты снегом. Находиться внутри было все равно что оказаться запертыми в холодильнике. Продвижение вперед было болезненно медленным, оно было сродни лоцманскому искусству, и Стью серьезно опасался, что им может встретиться непроходимый туннель, несмотря на все его старания объехать сгрудившиеся в темноте машины. Если такое произойдет, то им останется лишь развернуться и ехать обратно до федерального шоссе. В лучшем случае они потеряют еще неделю. А бросить аэросани и идти пешком было бы равносильно осознанному самоубийству.
Близость же Боулдера сводила с ума.
Седьмого января, спустя часа два после того, как они выбрались из очередного туннеля, Том привстал, вытянув руку:
— Это что, Стью?
Стью устал, его не покидало мрачное расположение духа. Навязчивые сны о Франни и ее ребенке перестали мучить его, но почему-то их отсутствие оказалось еще более тревожным.
— Не вставай во время движения, Том, — сказал он раздраженно, — сколько раз тебе говорить? Ты упадешь вниз головой и…
— Да, но что это? Похоже на мост. Где-то поблизости река, Стью?
Стью посмотрел в направлении руки Тома и, увидев, спрыгнул и заглушил мотор.
— Что это? — с тревогой повторил Том.
— Эстакада, — пробормотал Стью. — Я… я глазам своим не верю…
— Эстакада? Эстакада?
Стью обернулся и обхватил Тома за плечи.
— Это эстакада Голдена, Том! Там вверху проходит шоссе № 119. Дорога № 119! Дорога в Боулдер! Мы в двадцати милях от города! А может, и ближе!
Том наконец-то все понял. У него отвисла челюсть, весь его вид был настолько комичным, что Стью разразился смехом. Далее постоянная ноющая боль в ноге не могла омрачить его радости.
— Мы почти дома, Стью?
— Да, да, да-а-а-а!
Они обнимались, хлопали друг друга по спине, кружась, отплясывали джигу, падали, бросали друг в друга снегом и снова обнимались. Кин удивленно наблюдал за ними… но спустя несколько мгновений стал прыгать рядом, заливаясь радостным лаем и неистово виляя хвостом.