— Да, — согласился Стью. — Так что давай начинать собирать все в кучу. Говори.
Глен закрыл глаза. Разгорающийся день коснулся его морщинистых щек и глаз.
— Хорошо, — сказал он. — Вот план, Стью. Во-первых, воссоздать Америку. Маленькую Америку. Любыми путями. На первом месте стоят организация и правительство. Если начать сейчас, мы сможем сформировать такое правительство, какое пожелаем. Если же мы дождемся увеличения населения в три раза, то у нас с этим будут серьезные проблемы.
— Предположим, мы созовем общее собрание через неделю, это будет восемнадцатое августа. Для всех явка обязательна. До собрания должен быть создан специальный организационный комитет. Скажем, Комитет Семи. Ты, я, Андрос, Франни, Гарольд Лаудер, может быть, еще пара человек. Задачей комитета будет составление повестки дня собрания, назначаемого на восемнадцатое августа. Я уже сейчас могу назвать тебе некоторые пункты, которые должны войти в эту повестку.
— Давай.
— Во-первых, чтение и ратификация Декларации Независимости. Во-вторых, чтение и ратификация Конституции. В-третьих, чтение и ратификация «Билля о правах». Ратификация должна осуществляться путем всеобщего голосования.
— Господи, Глен, мы же все американцы…
— Да, вот где сказывается твоя молодость, — заметил Глен, открывая запавшие усталые глаза. — Мы — горстка уцелевших без какого-либо правительства. Мы — мешанина представителей всех возрастных групп, религиозных, классовых и расовых группировок. Правительство — это идея, Стью. Именно этим оно и является, ну и тому подобное дерьмо. Итак, я иду дальше. Это — внушение, не более чем тропинка памяти, протоптанная в мозгу. То, что у нас сейчас происходит, называется культурной деградацией. Большинство из выживших по-прежнему верят в правительство по представительству — республиканское — чем, по их мнению, и является «демократия». Но культурная деградация никогда долго не продолжается. Спустя некоторое время люди начнут переживать реакцию пустоты: президент мертв, Пентагон никому не подчиняется, никто более не вступает в дебаты в Конгрессе и в Сенате, кроме, разве что, термитов и тараканов. Наши люди здесь очень скоро очнутся и поймут, что старое ушло безвозвратно и что они в состоянии перестроить общество так, как захотят. Мы должны — мы обязаны — удержать их, пока они не очнулись и не наделали глупостей Он поднял палец. — Если кто-нибудь встанет на августовском собрании и предложит, чтобы матушке Абигайль были предоставлены абсолютные полномочия, а ты, я и Андрос назначены ее советниками, эти люди проведут этот пункт на основании всеобщего одобрения, пребывая в блаженном неведении насчет того, что только что проголосовали за первую в Америке диктатуру со времени принятия «Билля о правах».