— Вы из полиции?
Хун по-прежнему улыбалась:
— Нет. Просто иногда меня просят оказать властям ту или иную услугу. Все на месте?
Биргитта Руслин открыла сумку. Кроме денег, все в целости и сохранности. К собственному удивлению, она обнаружила и коробок спичек, который накануне тщетно искала в дорожной сумке. Вот, значит, куда она его сунула.
— Деньги пропали.
— Мы твердо надеемся схватить преступников. Они будут сурово наказаны.
— Но их не приговорят к смерти?
По лицу Хун скользнула едва заметная тень. Но от Биргитты это не укрылось.
— У нас суровые законы. Если за ними уже числятся тяжкие преступления, возможно, их условно приговорят к смерти. Если они исправятся, смертный приговор заменят тюремным сроком.
— А если не исправятся?
Ответ был уклончив:
— Наши законы четки и однозначны. Но как знать. У нас индивидуальный подход. Наказание, назначенное в силу рутины, не может быть справедливым.
— Я сама судья. По моему твердому убеждению, крайне примитивное правосудие — допускать смертную казнь, которая редко, а то и вообще никогда не дает превентивного эффекта.
Биргитте Руслин вдруг совершенно не понравился собственный деловитый тон. Хун Ци слушала серьезно. Улыбка исчезла. Официантку, которая подошла было к столику, она кивком отослала прочь. У Биргитты возникло отчетливое ощущение какой-то повторяющейся модели. Хун Ци никак не отреагировала на то, что она судья. Стало быть, уже знала.
В этой стране обо мне знают всё, подумала Биргитта Руслин. С возмущением. Если, конечно, виной всему не разыгравшаяся фантазия.
— Разумеется, я очень признательна, что вы вернули мне сумку. Но поймите, меня удивляет, как все это произошло. Сумку приносите вы, и вы не полицейская, я вообще не знаю, кто вы и что вы! Грабители пойманы? Или я неверно истолковала ваши слова? Может, сумка была где-то брошена?
— Никто пока не пойман. Но есть вполне определенные подозрения. Сумку нашли недалеко от места нападения.
Хун Ци хотела встать. Но Биргитта Руслин остановила ее:
— Объясните же, кто вы. Вдруг приходит совершенно незнакомая женщина, возвращает мне сумку…
— Я занимаюсь вопросами безопасности. А поскольку говорю по-английски и по-французски, меня порой просят кое-что сделать.
— Безопасность? Значит, вы из полиции? Все ж таки!
Хун Ци покачала головой:
— Безопасность в обществе не всегда подразумевает внешнюю охрану, за которую отвечает полиция. Безопасность уходит в глубину, к самым корням общества. Не сомневаюсь, в вашей стране обстоит так же.
— Кто же просил вас передать мне сумку?
— Один из начальников Центрального бюро находок Пекина.