— Прошу прощения, консул, но мне кажется, что мои откровения не только не потрясли, но даже не удивили тебя. Меж тем мне казалось, они чрезвычайно драматичны.
Я был крайне разочарован, узнав, что он не собирается созывать внеочередное заседание Сената, чтобы обвинить предателей в измене.
Цицерон вновь холодно улыбнулся.
— Об интригах Катилины мне стало известно уже более двух лет назад. В этом нет ничего удивительного. Человек не может достичь моего положения, не имея достаточного количества осведомителей. Ты первый, кто изложил мне положение дел в подробностях, исходящих от самого Катилины. Между тем мой второй источник тоже весьма неплох.
— Кто это? Или ты не можешь сказать? — я был до крайности изумлен и удручен услышанным.
— Нет, почему же. Уверен, ты моих осведомителей не выдашь. Среди них, например, Фульвия.
— Фульвия!
Я совершенно позабыл о том, что среди важных и напыщенных мужчин-заговорщиков были и женщины. Кроме, конечно, Аврелии.
— Да, Фульвия. Этот кретин Курий влюблен в нее до безумия. Когда он не угрожает расправиться с ней во время очередного припадка ревности, ей удается у него кое-что выведать. Так мне дважды стало известно о замыслах Катилины убить меня. Фульвия — бесстыдная женщина неистового нрава, но она не станет участвовать в убийстве. Вот она и предупредила меня, когда мне угрожала опасность. Фульвия рассказала мне кое-что о последнем плане Катилины в надежде, что я избавлю от наказания Курия, когда заговор рухнет, что неизбежно должно случиться.
— И ты в самом деле намерен его пощадить?
Он пожал плечами.
— Это не в моей компетенции. Выносить решение должен Сенат.
В то время я был так сильно возбужден, что не заметил, как Цицерон сказал «Сенат» вместо того, чтобы сказать «суд». Подобная оговорка могла навлечь множество бед в грядущие дни.
— Консул! Хотя заговор обречен на провал, все равно остается опасность кровавого разбоя? Ибо таковой может учинить даже небольшая кучка разъяренных людей. А в таком многонаселенном городе, как Рим, он может превратиться в настоящее бедствие. Я уже не говорю о том, что у заговорщиков есть сторонники за пределами города.
— Что верно, то верно. Поэтому прошу тебя как можно скорее навестить своего родственника Метелла Кретика. Пусть приведет свою армию в состояние боевой готовности. Сможешь это сделать, не вызывая ни у кого подозрений?
Бедняга Кретик до сих пор стоял за городской стеной в ожидании разрешения отпраздновать Триумф.
— На будущей неделе род Цецилиев проводит свою ежегодную религиозную церемонию. Поскольку Кретику не дозволено появляться в городе, то на этот раз она будет проходить у него на вилле на холме Джаникулум. Тогда я и поговорю с ним с глазу на глаз.