— Что верно, то верно. Проходи. Доложу о тебе.
У Милона был прекрасный дом. Он перестроил его по новому образцу, так что теперь в его распоряжении был не только большой двор, но и комната для собраний, в которой он устраивал встречи со своими сообщниками независимо от погоды. Толстая деревянная дверь была укреплена железной обшивкой и тяжелыми навесными замками. Дом напоминал крепость, способную выдержать любое нападение уличных банд. С трех сторон он был окружен улицами, причем входная дверь выходила на самую узкую из них, чтобы лишить противника возможности применить таран.
Бербикс проводил меня в маленькую приемную, после чего послал за хозяином девочку-рабыню, а сам вернулся на свой пост. То, что Милон счел достаточным держать на входе в дом только одного стража, служило признаком относительно спокойных времен. Мой приятель издавна поставил себе цель стать народным трибуном, несмотря на то что из-за этой должности поплатился жизнью не один римлянин. На нее также метил Клодий. Неизбежные столкновения его с Милоном радостно предвкушались праздными гуляками Форума. Клодий в достижении своей цели опирался на возрастающее влияние Цезаря, Милон же делал ставку на Цицерона, с которым имел какую-то странную связь.
Наконец в комнате появился хозяин, одаривший меня лучезарной улыбкой. Мы пожали друг другу руки. С тех пор как он зарабатывал себе на жизнь греблей, прошло немало лет, но его рукопожатие не утратило своей силы. Довольно молодой человек крепкого телосложения, он источал столько энергии и амбиций, что долгое пребывание в его обществе утомляло меня.
— Деций! Сколько лет, сколько зим! Куда ты запропастился? Совсем позабыл приятеля. Вид у тебя, скажу честно, бледноватый. Вот до чего доводит публичная служба. Видать, только и делаешь, что сидишь в храме и считаешь денежки под неусыпным оком Сатурна? Скажи, как чувствует себя человек в роли ответственного за все золото Рима?
— Если можно найти какое-то удовольствие в том, что взираешь на проплывающий мимо золотой поток, то мне оно досталось в полной мере. Но, откровенно говоря, в этом деле ничего хорошего я не нахожу.
— Тогда позволь мне встретить тебя честь по чести. Пошли.
Он провел меня в небольшую комнату, в которой стояли два маленьких дивана и единственный стол. Рядом находилась бронзовая жаровня, наполненная камнями, которые предварительно были раскалены докрасна в хлебной печи. Такого рода очаг не давал дыма. Увидев его, я обрадовался, ибо на улице уже начало холодать. Стол был сервирован вином и легкими закусками — оливками, орехами, финиками, инжиром. Подобный набор кушаний говорил не о философском пристрастии хозяина дома к простоте, а о недостатке времени делового человека, не дававшего ему ни малейшей возможности для показухи.