Невский с интересом слушал Сергея, удивлялся широте его познаний.
— Чем ты думаешь заняться после армии, если не будешь дальше служить? — Спросил Никонов, тоже с интересом слушавший разговор.
— Не знаю, Леха, еще не думал. Возможно, буду поступать в аспирантуру, хочу всерьез заняться русской историей. А сейчас я хотел бы заняться сном, устал сегодня здорово. Вскоре он уснул, как и многие в палате.
От приступов сухого кашля Невскому назначили банки, на ночь он получил первую процедуру. Действительно, стало легче. Ночь прошла спокойно.
11
Последний день старого года начался, по уже заведенной традиции, с песни «Миллион алых роз». Под нее и просыпались в основном обитатели палаты. Виктор, как только открывал глаза, нажимал на клавишу магнитофона. С утра слышались шутки, все настраивались на праздничное, новогоднее настроение.
— Здравствуйте, мальчики! С наступающим Новым годом всех поздравляю! Главное, чтобы все скорее поправились, больше не попадали к нам, вернулись домой к своим женам и детям! — в палату влетела улыбающаяся сестра Зина, накрашенная больше обычного, голубые глаза так и светились радостью. Ее ослепительно белый халат был украшен разноцветным бантом из елочной мишуры. — Берите градусники и не смейте нагревать большую температуру!
— Зиночка, а мы здесь все холостые — не женатые. Вы сами, где будете встречать? Мы вас к себе приглашаем! — «хищно» улыбаясь, проговорил красавчик Юрий Исаков. Тонкие черты лица, черные волосы, шикарные усы, но главным его «оружием соблазнения» были ресницы: невероятно длинные и густые, они, как крылья бабочки, порхали над его карими глазами. Редкой женщине удавалось, наверное, устоять под таким взглядом. Сколько их пало на его пути — одному Богу известно.
Медсестричка сразу смутилась от его взгляда, густо покраснела:
— Я вечером сменяюсь, буду с подругами в общежитии отмечать. — Она молча раздала градусники, стараясь больше не смотреть на Исакова. Вышла поспешно за дверь.
— Юрка, кончай девок смущать своими ресницами! — коротко рассмеявшись, произнес Салават. — Взял бы, да подарил этакое добро кому-нибудь, осчастливил человека. Мужику такие не нужны, а для женщин — это клад.
— Вот я и осчастливил свою жену, она мне дочку родила. Ей 13 лет уже, а ресницы у нее мои! Эх, мужики! Дочь- это величайшее в мире сокровище! Говорю вам, как любящий отец. У кого еще дочки есть?
Якушев и Невский подняли руки, дружно кивая головой на слова о сокровище.
— А я думаю, что важнее иметь сына-наследника. Так ведь, Димка и Витька? — уселся на кровати Салават, обращаясь к прапорщикам.