— Я специально пришла в столь ранний час, чтобы увидеться с вами, — говорила она.
Сен-Жюст понял, что пока не стоит подходить к Робеспьеру.
Когда Светик и Камилл подошли к зданию клуба, их встретил перепуганный Антуан.
— Что случилось? — спросила Светлана.
— Там… там…
— Антуан, милый, что произошло!? — заволновалась Лемус.
— Да говори же! — не выдержал Камилл.
В голове Светик мелькнула мысль, что Антуан нашел в клубе труп, и она надеялась, что это труп не Макса.
— Неподкупный в коридоре целуется с женщиной! — произнес Антуан.
Светлана, у которой как камень с души свалился, расхохоталась. Камилл вторил ей своим громким кудахтающим смехом. Проходящие мимо люди стали на них оглядываться.
— Что тут такого удивительного? — сказала Светик сурово. — Вот если бы он целовался с мужчиной, это был бы действительно ужас.
Антуан окинул ее обиженным взглядом, чувства юмора у него действительно не было. Камилл загоготал еще громче. Так вместе они вошли в здание.
Парочка, о которой говорил Антуан, давно прекратила поцелуи. Они просто мило беседовали.
— Я чувствую, вы приготовили нам сюрприз, мой дорогой Макс, — улыбнулась красотка. — Жду с нетерпением.
— Только не говорите, что переживаете за меня, — ласково сказал он. — Все равно не поверю!
— И правильно сделаете. Желаю вам провалиться! — рассмеялась она.
— Увы, я постараюсь не оправдать ваших надежд, — в тон ей ответил Робеспьер.
Прозвенел звонок, извещающий о начале заседания.
Неподкупный поднялся на трибуну и начал речь.
Он четко изложил, что война на данный момент губительна для Франции и нужно приложить все силы, дабы ее не допустить.
— Чтобы вести подлинную народно-освободительную войну, необходимо иметь армию и военачальника, — сказал он. — Но где же военачальник, который был бы неизменным охранителем прав народа и врагом тирании? Где полководец, чьи руки не были бы запятнаны кровью и придворными подачками? Может быть, в таком случае собрать всех национальных гвардейцев? Но, оказывается, они не имеют ни обмундирования, ни оружия, их начальство сделало все для того, чтобы их обессилить…
После этой тирады Неподкупный состроил гримасу удивления.
— Но что это? — изумленным тоном произнес он. — Оказывается, все ораторы за войну останавливают меня. Вот господин Бриссо говорит мне, что руководить нами должен граф Нарбонн, что поход надо совершить под начальством маркиза Лафайета, что вести нацию к победе подобает исполнительной власти… О французы! Эти слова разбили все мои мечты, уничтожили все мои планы! Прощай, свобода народов!
У Бриссо было такое чувство, что он упал в грязную лужу посреди многолюдной улицы. После заседания депутат чувствовал на себе насмешливые взгляды. Он не представлял, как выбраться из этой ситуации, ему хотелось подняться на трибуну и в грубых выражениях сказать все, что он думает о Неподкупном. Но слова, когда-то сказанные мсье Роланом, не позволили ему этого сделать.