— Никто больше не будет прикасаться к тебе таким образом.
Что, действительно? Абигейл совсем не была распутной, чтобы позволить другому человеку трогать ее. Она подняла на него свои глаза, но одна мысль промелькнула в ее голове: “Я обниму Эмили, когда снова ее увижу”.
— Ты смеешь бросать мне вызов? — Это что, насмешка в уголках его губ?
— В этом случае, да.
— Если ты думаешь позволить другому мужчине трогать тебя… — Талорк позволил второй части явной угрозы повиснуть в воздухе, но необоснованная ярость на протяжении их разговора пылала в его синем пристальном взгляде.
— Не будьте глупцом. Я еще полностью не привыкла к вашим прикосновениям.
— Ты привыкнешь к моим прикосновениям. — И снова эта удивительная уверенность.
— Это ваша обязанность сделать так, — Абигейл действительно сказала ему это в голос? Но было сказано не более того, что говорил он сам, когда объяснял, какой для нее будет их брачная ночь.
— Да, это так.
— Кто такой крикт?
Талорк не отвечал, но посмотрел ей в глаза с выражением, которое она не могла прочитать, независимо, сколько времени она потратила, чтобы научиться этому.
— Вы сказали, что конь достоин воина крикта. Это другое название для горца?
Талорк покачал головой.
— Тогда что это означает? Вождь? Лэрд?
— Ты всегда задаешь так много вопросов?
— Честно?
— Я буду всегда ожидать от тебя только правду.
От этих его слов что-то закололо в сердце Абигейл. И прямо тогда она решила, что, хотя она не могла рассказать ему свою тайну, она никогда не будет лгать ему.
— Я часто хочу знать то, о чем не спрашиваю.
— Все же ты без смущения подвергаешь сомнению мои слова.
— А я не должна?
Талорк ответил ни сразу.
— Ну? — Он не мог знать, насколько важным для нее был его ответ, но это очень многое скажет об его уважении к ней.
— Нет.
— Хорошо это знать.
— Крикты — древнее племя людей, которые сейчас живут среди горных кланов.
Абигейл улыбнулась этому подтверждению его готовности удовлетворить ее любопытство:
— Вы подразумеваете пиктов?
— Именно так римляне называли нас.
— Это как норманны среди англичан?
Талорк снова пожал плечами, но при упоминании англичан на его губах появилась презрительная гримаса.
Абигейл отвернулась от него, вся ее радость куда-то пропала. Талорк ненавидел англичан. Это никогда не измениться.
Независимо от того, насколько внимательным он был сегодня, тот факт, что он обещал, что не будет ненавидеть ее, не будет длиться вечно. А ведь Абигейл не была такой невинной, как полагали Талорк и Найэл. Она лгала им, прикидываясь той, кем она не была. Она не была полноценной женщиной, достойной быть женой лэрда. Впервые, Абигейл почувствовала горе от неизбежности будущего. Талорк не был чудовищем, как она боялась, и при этом он не был варваром, как считала ее мать.