— Пробовал! — безжалостно оборвал он намечающийся сеанс душераздирающих страданий. — И даже сделал! Тогда как ты тут отдыхаешь!
— Никто меня не понимает! — трагически всхлипнул Нимшаст. Для полноты образа не хватало только скупой слезы, стекающей по щеке, но тут уж увы — последнюю свою слезу он уронил еще до Перерождения. — Вместо того чтобы как-то поддержать, подбодрить, вытащить из пропасти, все только и думают, как бы меня больнее унизить. Кричат, хамят, обвиняют во всем на свете, а едва вернется Повелитель — побежите вперед друг друга клеветать и наушничать…
Харган скрипнул зубами. Это была еще одно любимое порождение нездоровой психики левой руки — святая уверенность, что все вокруг обязаны носиться с ним и его нежной душой, «поддерживать» и «подбадривать» всякий раз, как он ощутит недостаток внимания к своей особе. «Поддержка» обычно выражалась в позорном сюсюканье, драматических сочувствиях и уверениях в том, как его все ценят, любят и уважают. Отказ от всех этих театральных действий считался верхом черствости и бессердечности, попытки заставить страдальца работать — злым умыслом против его несчастной особы, а жалобы Повелителю — клеветой и подсиживанием. Первые маги и прочие соратники одного ранга еще могли послать Нимшаста к шестиногим крокодилам с его претензиями, а вот подчиненным Харган не завидовал. Что занятно, ни на что иное, кроме себя, самого несчастного, обиженного и непонятого, безграничной жалости левой руки не хватало. Он запросто мог замучить насмерть раба, довести до нервного срыва подчиненного, даже, как выяснилось, бросить в беде самого Повелителя. Но при этом с упоением переживать о своем душевном равновесии и заставлять о нем переживать всех окружающих.
— Из-за вас у меня такая мигрень, такая мучительная боль… — окончательно заврался между тем страдалец. — Ты представить себе не можешь, что это такое…
Харган, который по собственному опыту мог в подробностях представить куда более болезненные вещи, озверел окончательно.
— У тебя не может ничего болеть, идиот! — прорычал он. — Ты нежить! Ты умер хрен знает когда! Вяленое мясо болеть не может! И вообще, как бы ты там себя ни чувствовал, спасение Повелителя важнее твоих депрессий! Сейчас же прекрати прикидываться, оденься и иди помоги Кайдену! Иначе про свои ужасные стрессы ты будешь рассказывать лично Повелителю, когда придется держать ответ, почему за целый цикл его левая рука даже не задался вопросом, куда он подевался!
Последняя угроза, кажется, возымела действие — Нимшаст малость протрезвел, вспомнил, что он есть такое и для чего он вообще условно живет на белом свете, и на время задвинул свою вековую ипохондрию в дальний угол до более подходящего случая. Правда, он все же не удержался от комментария: