Пасынок судьбы. Расплата (Волков) - страница 2

Вместе с Борисом, коллегой Николеньки по «Поиску», мы все же рискнули нарушить волю моего умершего друга.

Я, словно наяву, услышал голос Бориса: «Не знаю… Мы, искатели, часто сталкиваемся с вещами, не укладывающимися в понятие нормы. Иногда вообще мистика какая-то бывает, иногда все объясняется достаточно просто… В любом случае мне надо посмотреть на эту коробку. Да, я понимаю, что Николенька предупреждал вас, но он тогда был в таком состоянии… Я, по крайней мере, специалист, вдруг там что-то действительно опасное, радиоактивное или ядовитое? Я возьму оборудование, кое-какие приборы…»

Древний амулет арийского жреца… Жуткий каменный глаз, выискивающий свои жертвы… Вновь голос Бориса: «Когда ЭТА штука на меня уставилась, меня как током дернуло! И взгляд такой, мерзкий и свирепый одновременно… Понятия не имею, что ЭТО может быть. Мечта любого археолога – отыскать вещественные доказательства пребывания у нас братьев по разуму. Я, когда ОНО словно бы ожило, решил – вот она, удача! Но когда ОНО стало смотреть… Бр-р-р! Прямо в душу заглянуло… И я почувствовал, что это что-то наше, земное… и очень злое! В общем, я ничего путного сказать сейчас не смогу, мне надо посоветоваться с нашими».

Потом было знакомство с Паганелем, высоким, худым чудаком-археологом, на деле оказавшимся суровым прагматиком, отважным и даже свирепым бойцом…

Хрипловатый голос Паганеля: «Погиб наш друг и коллега, Николенька… Светлая ему память… Денис Иванович в коме, я очень волнуюсь за него – все же шестьдесят лет не сорок, здоровье уже не то. Будем надеется, он выкарабкается. Связующем звеном в этой трагической цепочке является тот самый амулет, который вы, Борис, так неосмотрительно извлекли из бокса. Мы с вами взрослые образованные люди, в чертовщину не верим, и правильно делаем. Но существует множество вещей, мягко говоря, не укладывающихся в рамки классической науки».

И еще, слова, от которых сжалось сердце: «Николенька, хотя и без диплома, был, пожалуй самым одаренным из нас искателем. Даже Профессор, Денис Иванович, не обладал такой интуицией и чувством… м-м-м…историчности, что ли, как ваш друг, Сергей. А уж Денис Иванович еще в конце семидесятых считался крупнейшим археологом в стране. Н-да, какая нелепая смерть! Милиция, конечно же, убийцу не найдет – слишком мало улик. Дело закроют, и оно уйдет в архив…»

Дальше, дальше, дальше… Мелькают картинки, память тасует пережитое, словно картежник колоду.

Амулет похищен. Белое от ужаса лицо Бориса, его отчаянный крик: «Хана! Она меня… укусила!» Мерзкое, извивающееся тело змеи, невесть откуда оказавшейся на моей кухне, слова Паганеля: «От яда гадюки не умирают, но это явно предупреждение нам».