Воспитание нравственного предстает как преодоление природного именно по той причине, что изначально-природные склонности противоречивы; формирование добродетелей отнюдь не является только или хотя бы даже по преимуществу интеллектуально-образовательной задачей. Этическая добродетель "рождается привычкой (ex ethoys), откуда и получила название: от этос при небольшом изменении [буквы]" (EN 1103 а 17). Она есть свойство и результат поведения, практического опыта общения. Люди становятся справедливыми, на деле действуя справедливо, мужественными, поступая мужественно. Устои души, ее приобретенные состояния есть результат практической деятельности.
Поэтому многое зависит от того, к чему люди с самого начала приучаются, какие привычки прививаются им с детства.
В этом смысле добродетель действительно предстает как нечто непосредственное, но это, если можно так выразиться, опосредствованная непосредственность, которая является результатом правильно организованной деятельности, разумности бытия индивидов.
Так как добродетель является функцией практической деятельности, она каждый раз индивидуализирована: "...поступок связан с частными [обстоятельствами]" (EN 1141 b 15 - 20). Или, говоря по-другому, добродетельность в каждом отдельном случае имеет свою собственную меру, определить которую невозможно без соответствующих навыков, привычки, без такта, сформировавшегося в живом опыте общения. Чтобы добиться этого и в каждой ситуации находить меру добродетельности, необходимо в страстях и действиях добиваться середины. Речь идет об известном аристотелевском принципе середины, которая, как и известное, упоминавшееся в первой главе нравственное правило, получила в истории название золотой. Что здесь имеется в виду?
Существуют каждый раз как бы три душевных состояния, два из которых порочны - одно в силу избытка, другое в силу недостатка. И только третье, расположенное между этими двумя крайними точками, является похвальным.
"...Как в страстях, так и в поступках [пороки] преступают должное либо в сторону избытка, либо в сторону недостатка, добродетель же [умеет] находить середину и ее избирает"
(EN 1107 а 5). Мужество - середина страха и безумной отваги; щедрость середина скупости и расточительности и т. д.
"Добродетель, следовательно, есть некое обладание серединой; во всяком случае, она существует постольку, поскольку ее достигает" (EN 1106 b 25-30).
Речь идет не о среднем арифметическом. В таком случае моральный опыт свелся бы к простой бухгалтерии. Середина, по мнению Аристотеля, тождественна совершенству; ошибаться можно различно, а действовать правильно только одним путем. Добродетели суть середины, если их рассматривать с точки зрения сущности, но по своему совершенству и значению их можно назвать крайностями, т. е. они представляют собой крайнее совершенство. В избытке и недостатке самих по себе нет середины. Так и в середине нет избытка и недостатка. Словом, речь идет о том, чтобы в каждом отдельном действии достигать того единственного, в этом смысле крайнего, предельного совершенства, которое свойственно этому действию.