– Меня прислал к тебе Одиссей, мой господин.
Воин заговорил еще до того, как успел полностью отдышаться.
– С Одиссеем все в порядке? – спросил Ахиллес.
– Да, но не всем итакийцам так повезло. Сегодняшняя битва оказалась трудной.
В голосе воина не слышалось ни осуждения, ни враждебности, однако Катрина ощутила напряжение, исходившее от Ахиллеса.
– Одиссей послал меня, чтобы спросить: нельзя ли прислать к нему ту целительницу, Мелию?
– А что, Калхас настолько занят, суетясь вокруг Агамемнона, что ему некогда заняться ранеными? – холодным, ровным тоном спросил Ахиллес.
– Калхас! – взвизгнула Джаки. – Ты говоришь о том грязном старом дураке, который изо всех сил пытался добиться нагноения в руке Патрокла?
– Да, моя красавица, это, должно быть, тот самый Калхас, – ответил Патрокл, обнимая Джаскелину за плечи.
– Ну, в таком случае идем немедленно!
Джаки вывернулась из-под руки Патрокла и быстро шагнула к гонцу.
Гонец посмотрел на нее, потом на Патрокла, потом на Ахиллеса... Джаки перевела взгляд с посланника на Патрокла, потом на Ахиллеса, потом на Катрину, потом снова взглянула на Патрокла... Кэт приготовилась к неприятностям.
Джаки уперлась руками в стройные бедра – это был жест Джаскелины, разозлившейся до последней степени. И Кэт подумала, как это странно: Джаки продолжала вести себя так, словно ее тело по-прежнему оставалось довольно пышным. Но прежде чем Джаки успела налететь на Патрокла или Ахиллеса, Катрина поспешно шагнула вперед.
– Она действительно должна помочь людям Одиссея. Вы же знаете, нас прислала сюда Афина, а Афина – покровительница Одиссея. Ей бы наверняка хотелось, чтобы Мелия занялась лечением его раненых воинов.
– В этом есть смысл, – согласился Патрокл.
– Мне не хочется, чтобы она отправлялась туда одна. – Ахиллес пристально посмотрел на Катрину, – А ты не любишь кровь, так что ты с ней не пойдешь.
Джаки одарила его взглядом, в котором поровну было страдания, насмешки и одобрения.
– А ты уверен, что мужчины станут делать то, что я им велю? Например, кипятить воду и мыть что-нибудь?
– Я сам все для тебя сделаю, если ты позже проявишь ко мне благосклонность, – заявил Патрокл. – Пожалуй, я не против, если только это не будет означать угрозы твоим швам.
Ахиллес почти незаметно кивнул посланнику Одиссея, и гонец вместе с Джаки и смеющимся Патроклом, который на ходу шептал что-то на ухо Джаскелине, двинулись через пляж в сторону греческого лагеря.
– Итакиец! – внезапно окликнул гонца Ахиллес. – Оставь свое копье.
Гонец испуганно оглянулся на покрытого шрамами воина.