– Нет, Гай. Я не посмела. Он верит в справедливость императора, в то, что именно он призвал его в Рим.
– Старый наивный глупец!
– Именно глупец! Я так и сказала ему, объяснив, что только ты смог убедить Тиберия вернуть нашу семью из ссылки. Он рассмеялся мне в лицо и попросил выкинуть из головы глупости, уверяя, что ты и думать забыл обо мне. Но я не верила никому, слушая свое сердце и вспоминая наши клятвы. Кальпурния издевалась надо мной, рассказывая о тебе ужасные вещи. О том, что ты первый в Риме разбойник, таскаешься по притонам, переодетый в женщину, водишь дружбу с недостойными людьми – гладиаторами и актерами, занимаешься разбоем и поджогами.
Калигула на миг задумался, нахмурив брови:
– Ты верила ей? Вдруг это могло оказаться и правдой?
– Слушая эти разговоры, я выражала ей свое негодование, но сама-то ни на миг не сомневалась в своем избраннике.
Гай вздрогнул. К чему мог привести этот разговор? Он помнил Юнию еще маленькой девочкой, которая не останавливалась ни перед чем. Неужели за эти годы ее нрав столь переменился? Однако ему надо было признаться, что он ведет именно такую жизнь, как ей это расписала мачеха. Но не потеряет ли он ее навсегда? В панике он отвернулся. Что же делать? Жизни без нее он уже не мыслил, к тому же он лишил ее невинности, не сумев совладать с желанием. Интересно, что сказали бы друзья, если б услышали его размышления? Не поверили, что это Гай. Им не понять, что он искренне любит только эту девушку.
– Гай, о чем ты задумался? – прервала Юния его беспорядочные мысли.
– А каким ты меня представляла? – повернулся он к ней, помолчав еще немного. Она заметила, как тревожно мерцает его взгляд.
– Да именно таким, как мне тебя расписали, – рассмеялась девушка. – Не думала же я, по-твоему, что после наших проделок ты ступил на стезю добродетели? Признаться, ты бы меня разочаровал.
– Слава богам! Ты осталась прежней, той, которую я боготворил все эти годы! Завтра я явлюсь к твоему отцу договориться о помолвке. Я даже сделал кольцо, как только вернулся в Рим, и бережно хранил все эти годы. Только не ожидал, что разлука будет такой долгой.
– А как ты жил без меня? – поинтересовалась Юния, положив голову ему на грудь.
– Стоит ли, любовь моя, описывать те муки, что я испытывал вдали от тебя? Я думаю, ты сполна испила наравне со мной всю боль разлуки. Она не притупилась со временем, а лишь усилилась, сковав обручами истерзанное сердце. Но эти обручи лопнули, едва Тиберий подписал приказ о возвращении твой семьи. И я терпеливо ждал. Что значило это ожидание по сравнению с неизвестностью долгих десяти лет? Сколько раз я строил планы побега! Но неприятности преследовали мою семью, меня убили бы, стоило мне сделать хоть шаг в сторону гавани. Тиберий заточил меня подле себя на Капри. Он издевался надо мной, заставляя выслушивать гнусные наветы на моих братьев и мать. А когда он сообщил мне об их смерти… О, я выдержал эту пытку, став к тому времени искусным лицемером. И я провел его, старого лиса. Он сломался, поверил мне и назначил своим наследником. Но если б не ты, я не смог бы обмануть цезаря. Я думал о тебе – и терпел, мечтал о нашей встрече – и притворялся. Прояви я хоть малейшую слабость и выдай свое горе, я никогда бы не увидел тебя. Но расскажи и ты о себе.