– Иногда сильный испуг провоцирует преждевременные роды. Всем выйти! – распорядился Харикл, единственный, кто сохранял спокойствие. – Велите принести горячей воды и побольше простыней.
Страшный крик Юнии прервал его речь, и он кинулся к ней на помощь. Калигула разрыдался.
– Все вон! – забывшись, закричал Харикл и почти силой вытолкал собравшихся.
Клавдилла металась и кричала, почти не переставая. Перепуганные рабыни внесли широкий таз и стопки с бельем.
– Я не уйду! – заявил Гай. – Я должен быть рядом с ней!
– Здесь никого не должно быть! – взревел Харикл.
И Гай в ужасе выбежал из спальни.
– Пойдем, брат! – Ливилла попыталась поднять его, когда он устало сел на пол. – Ты ничем не сможешь помочь ей! Надо молиться! Боги помогут!
– Вы идите, – всхлипывая, ответил Калигула, – а я буду здесь. На всякий случай!
Клепсидра показала немало часов, а он все сидел и ждал, слушая, как кричит его жена. Гай чувствовал, что там происходит что-то неладное, но не мог ничего понять из хриплых отрывочных слов Харикла, заглушенных плотной тканью занавеса. Вдруг слабый писк донесся до его ушей, и он в волнении вскочил. Ребенок! Он не мог ошибиться! Это был писк новорожденного! И только сейчас он понял, что Юния уже не кричит и там внутри все тихо.
Гай откинул занавес, даже не заметив, что сорвал его с петель, и вбежал в спальню.
Она лежит, прикрытая простыней, а Харикл держит на руках какой-то сверток. Увидев Гая, врач протянул сверток ему и тихо сказал:
– У тебя родилась дочь.
– Дочь? – едва слышно прошептал Гай.
Трясущимися руками он бережно подхватил крохотный сверток и заглянул внутрь.
– Надо же, рыжая, – тихо сказал он. – И такая красивая, как мать.
Харикл незаметно усмехнулся. Он всегда считал, что новорожденные сморщенные и страшненькие. Как только родители могут разглядеть в них сразу столько достоинств? Ребенок императрицы ничуть не красивее сына грязной рабыни. Все они одинаковые – красные и крикливые.
Слабый стон прервал его мысли и заставил очнуться Калигулу.
– Милая! Тебе все еще больно? – спросил он, осторожно передавая дочку Хариклу.
Она слабо качнула головой и попыталась улыбнуться. Гай увидел, как бледность разливается по ее прекрасному лицу.
– Что с ней? – взволнованно он обернулся к врачу.
– Она очень слаба. Потеряла много крови. Ей придется еще долго лежать в постели, чтобы восстановить здоровье. Но все закончилось, – с облегчением сказал Харикл.
Но лицо Юнии вдруг заострилось, облик изменился до неузнаваемости, и она едва слышно прошептала:
– Все только начинается. Она здесь и смотрит на меня.