Кто, как не Ленин, осмелился, к ужасу «чистых» коммунистов (а следовательно, и к моему ужасу!), провозгласить «нэп» и тем самым спас положение всей партии?
Кто, как не Ленин, обокрав сначала эс-эров, а потом и меньшевиков, стукнул им всем по голове, взял в руки дубинку и даже разговаривал лишь после того, как он сам все решит? «Не хотите? В таком случае, черт с вами: вы мне надоели, и я на дачу уеду», — громыхал он. И мы этого «на дачу уеду» боялись пуще Деникина; и молчали; и подчинялись; и все, вопреки теории и программе, получалось великолепно!
А не припомните ли вы, кстати, как однажды ночью мы встретились с вами на погруженной во тьму, тогда даже Ц.К. заседало при лампочке в 16 свечей, Пречистенке: Деникин был под Тулой, мы укладывали чемоданы, в карманах уже лежали фальшивые паспорта и «пети-мети», причем я, большой любитель птиц, серьезно собирался в Аргентину ловить попугаев Но кто, как не Ленин, был совершенно спокоен и сказал, и предсказал: «Положение… Хуже — не бывало. Но нам всегда везло и будет везти!»
А когда сатанинское кольцо блокады сжалось до такой степени, что мы подумывали о полной сдаче на милость победителей, кто, как не Ленин, говорил о том, что кольцо лопнет, и что он скоро побеседует с европейскими дипломатами за общим столом?..Ах, да что там! Таких озарений и пророчеств было без числа, и в этом мы почерпали веру в нашу победу даже тогда, когда глупые факты подкладывали нам свинью двадцать раз в сутки.
Да… если бы Ленин и теперь был с нами! О, я всегда говорил вам, что самое ужасное и самое контрреволюционное существо в мире (контрреволюционнее даже… вас!) это — Смерть: пока мы работаем тут над освобождением пролетариата от экономического рабства, немец должен, слышите: должен, скажите это ему от нашего или, по крайней мере, от моего имени — выдумать средство против этой курносой меньшевички, иначе, право, будет мало и толка, и смысла даже в осуществлении на земле Мирового Союза Социалистических Республик. Бессмертие — это хоть и не написанный, но главный пункт нашей программы: говорю вам сие как ее автор.
Итак, мы — в пустыне и — без вождя!
Посудите сами…
Сталин — нуль и все спасение видит в одном (котором по счету?) миллионе трупов.
Каменев — нуль и поучает нас, как удобнее всего сидеть между двух стульев.
Крупская — нуль и просто — дура, которой мы, для очередного удовольствия «низов» и для пущего бума да шума разрешили геростратничать, сжигая библиотеки и упраздняя школы, будто бы по завету Ильича: на мертвых все валить можно, ибо они, как известно, сраму не имут..