В биографии Мануйлова есть значительный факт (но в мемуарах о Есенине Виктор Андроникович почему-то обошел его полным молчанием). Мануйлов был на Пушкинском юбилейном празднике, но это было в 1924 г. Будучи студентом Бакинского университета, он сопровождал в Москву своего учителя — профессора того же университета Вячеслава Иванова. Пушкинский праздник советское правительство устраивало с большим размахом, было много гостей. Луначарский пригласил Вячеслава Иванова. Тот согласился выступить на торжествах, имея намерение испросить потом разрешение на отъезд за границу с семьей.
На этом юбилейном торжестве от имени общественности Есенин возложил цветы к памятнику, читал свое стихотворение. Не мог Мануйлов этого не знать, но он предпочел рассказать о другом.
Принято считать, что кавказский период — самое благотворное время в жизни Есенина: мол, жилось ему легко и беспечно, и потому легко и плодотворно работалось. Правда, но не вся. Даже в это время жизнь Есенина не была такой безоблачной.
Перед его приездом в Баку в местной газете появилась заметка, бросающая тень на его имя. Вот что писал в связи с этим журналист М. Данилов:
«Тебя здесь продолжают грызть в бакинской газете «Труд» (5 и 8 окт. 1924 г,), какой-то Гольдберг прислал целую статьищу строк на 350–400, в которой неопровержимо (для него) доказывает, что ты упадочник».
Из дневника Виктора Мануйлова 1926 года можно более наглядно представить обстановку, которую искусственно создавали вокруг Есенина. В клубе Сабира на вечере, который «прошел с большим успехом», Есенин попросту поддразнивал тех, кто сидел в первых рядах, а в первых рядах «сидели некоторые требовательные критики» и по-разному воспринимали «вызывающие интонации»:
Ну, говори, сестра.
И вот сестра разво-о-дит.
Раскрыв, как библию, пузатый «Капитал»,
О Марксе,
Е-нгельсе…
Ни при какой погоде
Я этих книг, ка-нешно, не читал.
Чтобы понять и осмыслить хотя бы некоторые описанные в мемуарах эпизоды и поведение лиц, в том числе и Есенина, надо знать, что было и как было на самом деле, надо знать факты. В 1924 г. в Баку произошел инцидент, связанный с именем некоего Гольцшмидта, о котором в воспоминаниях Матвей Ройзман рассказал весьма забавную историю.
«В жаркий июльский день 1922 г. вышел из одного подъезда в костюме Адама «футурист жизни» Владимир Гольцшмидт, а с ним две девушки в костюмах Евы. Девушки несли над головой футуриста полотнище, на котором крупными черными буквами было намалевано: «Долой стыд!»
Зычным голосом новоиспеченный проповедник стал объяснять толпе, которая сразу собралась, о том, что самое красивое на свете — человеческое тело, а люди, скрывая его под одеждой, совершают святотатство. Толпа тотчас окружила голых проповедников, а старушка с криком: «Ах вы, бесстыжие!» — начала дубасить одну из девиц (…) Возник скандал. Милиционеры препроводили всех троих в отделение, а после суда «футурист жизни» и его спутницы были высланы из столицы на три года».