Хотелось бы спросить ученую комиссию, почему в свое время никто из сотрудников Есенинской комиссии не осудил этот вопиющий факт ни в 1991 году, когда была опубликована препарированная статья ученого, ни в 1995, когда выступал автор на авторитетнейшем симпозиуме?
Следовательно, моя бестактность должна быть переадресована беспардонным сотрудникам некогда популярного журнала, которые могут так безнаказанно манипулировать каким угодно материалом и какими угодно именами. Ну, а ответственный редактор сборника («Международ ный симпозиум. Новое о Есенине». Москва, «Наследие», 1997 г.), где опубликован доклад Гордона Маквея, опять же Ю.Л. Прокушев.
2. Нет, не могла Екатерина Александровна Есенина отказаться от сказанного ни после смерти Демьяна Бедного, ни потом. И не Демьяна Бедного ей следовало опасаться. Само собой разумеется, что дело не ограничится одним именем, т. е. констатацией факта, если будет установлено, что «Послание евангелисту Демьяну Бедному» — есенинское произведение. Дотоигные читатели тотчас спросят, а кому и зачем надо было столько лет скрывать этот факт? А кому и зачем надо было составлять поистине шекспировский сценарий о горбачевском авторстве? А почему за столько лет в есенинской комиссии никто даже попытки не сделал установить автора такого замечательного произведения? Читатели неизменно придут к тому, о чем повествует рукопись «Неизвестный Есенин».
А что касается архивно-следственных материалов и факта — «Горбачев на допросе сознался», так на допросах сознавались все в самых фантастических преступлениях. Этот документ сродни анекдоту о Вожде и его потерянной трубке, за которую Берия успел пересажать весь обслуживающий персонал. Трубка на следующий день нашлась, а людей выпустить никак нельзя, — они все сознались. Такое было время. Слава Богу, теперь могу с гордостью сказать, что сыктывкарские работники службы государственной безопасности стали первыми читателями рукописи «Неизвестный Есенин».
В. Пашинина, Март 2001 г.