Подтянув его к самой лодке, с трудом втащила внутрь ее и столкнула в воду. Потом подозвала собак и, поглаживая по голове по очереди каждую и не переставая нашептывать им ласковые слова, заставила забраться в лодку.
Зайла осторожно села в лодку, оттолкнулась веслом. "Теперь мы спасены!" — подумала она и все внутри запело, заликовало. "Гей!" — громко крикнула она и сделала сильный гребок. Лодка легко слушалась ее и уверенно шла к середине реки.
Хромая лошадь, освобожденная от всадника, вначале не поняла, что ее оставляют одну в незнакомом месте, а потом, подняв высоко голову, глухо заржала и бросилась в воду.
Зайла, увидевшая это, даже скорее, услышавшая громкий всплеск, повернулась к берегу и громко закричала:
— Куда ты, глупая?! Тебе же не доплыть с раненой ногой! Вернись!
И лошадь как бы поняла ее крик и повернула обратно к берегу. Выбралась на песчаную отмель, отряхнулась всем телом и медленно побрела вдоль берега, не желая выпускать из вида уплывающую лодку с людьми, удерживаемая незримой нитью привязанности к хозяину.
— Глупая, какая глупая! — повторяла Зайла, и слезы закапали из ее черных глаз. — Ну, не тащить же тебя за собой?! А так нас быстро найдут и схватят… Что же делать?! Что?!
Но тут застонал Едигир и чуть повернулся, едва не перевернув утлую лодчонку. Зайла одновременно обрадовалась, что любимый подал признаки жизни, наконец-то пришел в себя, и испугалась. Испугалась за него, что если сейчас перевернется лодка, то она не сможет" спасти его, и он неминуемо утонет.
— Миленький, осторожней, миленький… — зашептала она, — лежи, лежи тихо и не шевелись, а то погубишь нас обоих.
И Едигир затих, впав снова в беспамятство и задышал неровно, чуть разжав губы. И на лице показалась тоненькая струйка крови, сбежавшая из раны на голове, Зайла осторожно дотянулась до него, вытерла кровь и опять принялась грести, направляя лодку по течению дальше и дальше от покинутого людьми селения, от мужа, от сына и брата.
А лошадь, все так же припадая на переднюю ногу, брела за черной точкой, в которую постепенно превращалась лодка, уносимая сильной иртышской водой, ловила широко распахнутыми ноздрями запах реки, пытаясь ощутить среди разнообразия оттенков и родной запах ее хозяина, впервые в жизни бросившего ее, предавшего пусть даже не по своей воле.
…А ближе к полудню возле селения показалась небольшая группа степняков, посланная своим ханом на розыск исчезнувшей из лагеря девушки. То были опытные следопыты, и им не составило большого труда разобраться в хитросплетении следов, выходящих из лагеря, и среди множества мужских отличить маленький женский сапожок, который сопровождался не менее приметным следом хромой лошади.