Через какое-то время до слуха Сабанака долетели крики, раздающиеся из глубины леса. И он понял, что его полусотня, за которую он отвечал головой, ведет бой с сибирцами. Те, наверняка, приготовили точно такую же засаду, в которую он сам угодил, и теперь расстреливают из луков его воинов, как охотник птиц с подрезанными крыльями.
Лыжники Иркебая тоже услышали шум сражения и ускорили шаги.
— Приготовить луки и спрятаться за деревья, — донеслось до него. И лыжники тут же рассредоточились за деревьями, оставив на тропинке его и связанных меж собой лошадей.
Сабанак негромко позвал своего коня, стоящего рядом. Тот, услыхав знакомый призыв хозяина, сделал несколько шагов и склонился над ним, ткнулся в лицо мягкими, как бархат, губами, громко фыркнул. Но затем тут же поднял голову и испуганно насторожился. И Сабанак услышал, что по тропинке кто-то пробирается.
— Сюда! На помощь! — что есть силы крикнул Сабанак, надеясь, что то возвращаются его воины и освободят его. Но тут же сообразил, как могут расценить этот крик его товарищи, и закричал, вкладывая в крик все силы: — Осторожнее! Тут засада! За-а-са-да-а-а-а-! — "А-а-а-…" разнеслось по лесу и ответило долгим эхом.
Сабанак ожидал, что кто-то из сибирцев кинется к нему и убьет. Но этого не случилось. И тут он с горечью понял, что выполняет роль подсадной утки, привлекающей своим криком соплеменников, и крупные слезы собственного бессилия побежали по щекам юноши и скатились за воротник.
Со стороны леса раздался чей-то вскрик, потом еще. И тонкий звук, словно камешки падали в стоячую воду, сопутствовал каждому вскрику. Сабанак понял, что то звук спускаемой тетивы, и забился на санках, стараясь разорвать ремни. Но лишь перевернул их и уткнулся лицом в снег, и уже не мог ничего увидеть до тех пор, пока санки не подняли. Тогда он смог все же разглядеть, что в разных местах лежат сраженные стрелами люди из его полусотни. Над ними хлопотали сибирцы, забирая оружие, одежду. К санкам подошел Иркебай и с усмешкой произнес:
— Ну, дорогой, спасибо тебе огромное за такой подарок. Мои люди почти без кольчуг, а тут такая удача привалила. Моя бы воля, так и отпустил бы тебя с миром. Может, еще приведешь, а? Да только доставлю тебя к нашему хану, а уж он пусть и решает.
Сибирцы долго еще ловили коней, оставшихся без всадников, грузили на них оружие и кольчуги, и Сабанак сильно продрог, вынужденный лежать без движения, весь стянутый веревками. Наконец отряд Иркебая тронулся в путь. Кто-то из идущих впереди воинов затянул негромкую песню. Сабанак не расслышал всех слов, но по долетающим фразам понял, что пелось о легкой победе над глупыми врагами.