— Хан, отпусти их к нам, быстро расскажут и все покажут, — балагурили доставившие их воины.
Но одна из пленниц сильно толкнула державшего ее и подошла к Кучуму.
— Хан, — проговорила она довольно требовательно, — я хочу говорить с тобой. Зайдем в шатер.
Что-то знакомое и неуловимо близкое послышалось тому в интонациях женщины, хотя и говорила она с местным акцентом.
— Сперва скажи, кто ты, — наклонил он с удивлением голову, но уже готов был выполнить ее просьбу.
— Скажу, когда будем одни, — повторила та и сама двинулась к шатру. Воины заржали, одобряя смелость женщины, но Кучум решительно положил руку на рукоять сабли, и смех закончился на полутоне.
В шатре женщина повернулась лицом к свету и сорвала с себя платок. Хан в удивлении раскрыл глаза и решил, что ему почудилось.
— Зайла, — прошептал он тихо, — сестра… Как ты тут оказалась? А я думал, что тебя нет в живых… И он медленно опустился перед ней на колени. Зайла подошла к нему и начала гладить лицо, обветренное в походах, короткую бороду, шею, руки. Потом так же опустилась перед ним на колени и сказала задумчиво:
— Такой ли встречи мы ждали?
— Неужели не могла сообщить, где ты? — с горечью в голосе спросил ее Кучум.
— Сообщить о своем позоре? — переспросила Зайла, — Что я продана как рабыня? Что меня взял в жены сибирский хан?
— Ты жена хана? — Кучум выкатил глаза. — Ты жена хана… — повторил он еще раз с сомнением.
— Да, я жена Бек-Булата, и у меня есть сын от него, — в голосе Зайлы зазвучала гордость.
— Он знает, что ты моя сестра?
— Я сама вчера только узнала, что ты жив. Купцы рассказали, что тебя схватили и лишили жизни ногайские ханы…
— Нет, как видишь, остался жив… И вот я здесь. Меня отправил отец покорить этих упрямых язычников и привести их в нашу веру.
— Так я и знала, — качнула головой Зайла, — но они не хотят принимать нашей веры и покоряться тебе. Во всяком случае, мой муж и его брат.
— Тогда они умрут, — Кучум решительно ударил рукой по подушке на полу шатра. — Они подданные нашего отца. Они должны покориться!
Зайла покачала головой и сказала, потупясь:
— Кто хоть день прожил свободным человеком, тот не захочет быть рабом.
— Я отрежу у них носы и уши! Запорю плетью как бешеных собак, — взвился хан, вскакивая, — они узнают меня!
Зайла стояла перед ним, не изменяя позы.
— А я думала отговорить тебя от сражения. Я ведь люблю вас обоих. Тебя и мужа… Так как же мне быть?
— Никуда я тебя не отпущу и с первым обозом отправлю к отцу.
— Чтобы стать там затворницей во дворце? Ты этого хочешь, брат?
Кучум в бешенстве забегал по шатру, не зная, что предпринять. Он великолепно понимал, что доставь Зайлу обратно, и отец не простит ее. Пусть и нет вины сестры, что выкрали ее враги. Но сидеть ей, как певчей птичке в комнатах дворца, не видеть света до конца дней. Лишь прогулки по саду по ночам. И имеет ли он право лишать ее семьи, сына? Но ее сын, ребенок отца, на которого он, Кучум, идет войной! Он враг! Значит, и сестра, и ее ребенок… Нет, человек не может решить всех загадок, которые ставит ему судьба.