А Мамиш молчит.
- Так кто это тебя? А?
- Хасай!
- быть этого не может!
- это дяди меня!
- Гейбат, Ага?
- а что? не ожидал? шашлыки его застила-ют тебе глаза?
- за что?!
Вот и выворачивайся наизнанку! Только начни - и уже каждый раз сначала. А в глазах: "Ну и интриган!.." - "Ну и кляузник!" - "Ну и..." - "На своего дядю-то!.." "Дошло до нас,- пишет Тукезбан,- что ты Хасая осра-мить вздумал..."
- Скажешь ты наконец, кто это тебя разукрасил?
- Да так... И сам не пойму.
- Не знаешь, кто синяк поставил?
- Упал я... Темно было...
- ...и скользко? Да?
- Откуда знаешь?!
- Расскажи кому другому! Подрался? Говори, не
темни, если надо, постоим за тебя!
отдуваться-то потом мне! "за недоказанно-стью..."
- И что я тебя разговорами? Завтракал? После чая, отведав сочный черный тут, шелковицу, Мамиш вздремнул в тени инжирового дерева, на паласе. Жена, две дочери и два сына Гая, десять недоуменных черных глаз, удивительно похожих, точно тутовые ягодки с одной ветки, разглядывали Мамиша, такого большого и здорового парня, которого не побоялся кто-то обидеть; один человек с ним не справился бы, это ясно даже самому младшему, Поладу, их, напавших, было много, а это уже нечестно.
- Что же привело тебя сюда? - снова пристал Гая.
- Не рад, что ли?
- Да нет, молодец, что пришел! Мы сейчас на пляж!. море не опротивело?
- Я ненадолго.
- Такую дорогу одолел, и не искупаться?
- В другой раз.
- Марджан,- Гая повернулся к жене.- А что, ес-ли мы завтра? Мамиш не сообразил, а той сразу ясно.
- С удовольствием уступят половину.
А понимать, собственно, и нечего: очередной барашек,
купленный в складчину с соседями.
- И соберем всех... Марджан, предупреди их. И Марджан Поладу:
- Беги к соседям.
- Не пойму, о чем вы?
- Вот тебе задание, раз своей охотой прибыл: уст-раиваем завтра пир, собираем всех наших. Давно вы у меня не были, а лето в разгаре. Перед последним штур-мом неплохо бы собраться!
"Вот и хорошо, голову забивать не надо. Пусть их!.. А из-за Октая ты еще помучаешься!.."
- Но как ты с такой физиономией по городу коле-сить будешь? Хорошо, что еще голова цела! У вас, между прочим, на крыльце всегда очень скользко.
- Вот, вот, там и поскользнулся!
- В родном доме падать не больно. как сказать!
- Это точно!
- И тебе надо от горя отойти.
только заикнулся и такая буря поднялась!
а если обо всем, что было?
А Кязым пишет: "Какого черта ввязался? Тоже мне! Молчал, молчал, а тут нате! Герой! Борец!.."
- Успели,- крикнула Марджан.- Полад догово-рился.
- Завтра днем и начнем. Шампуры надо почистить, давно не жарили.