Но громкий всхлип, похоже, очень понравился Рэнсому. Он пробормотал что-то, прижимаясь к ее шее. Неожиданно Мадлен захотелось высвободиться из его объятий, убежать, избавиться от грозящего безумия. Но губы их снова встретились, и она почувствовала нежное прикосновение его горячего языка… Руки незнакомца настойчиво потянулись вниз, лаская ее бедра, прижимая ее еще ближе. Почувствовав твердый бугорок у бедра, Мадлен едва не закричала, но голос больше не слушался ее. Она лишь издала прерывистый отчаянный вздох, а он еще сильнее стиснул ее бедра и ягодицы. Мадлен почувствовала, как по всему ее телу прошла горячая волна сильнейшего желания. Он словно открывал в ней с каждым мгновением все новые и новые миры…
И вот уже она не ощущает ничего, кроме неистового возбуждения. Все, что было в ее жизни до него, весь опыт отношений с мужчинами внезапно перестал существовать… Остается только желание – и страсть. Она не знает, не помнит и не хочет ничего, кроме человека, который находится рядом, держит ее в своих объятиях… Человека, который открывает ей новые, доселе неведомые, жгучие стремления. Мадлен ответила на его настойчивые ласки, слегка раздвинув ноги, так чтобы он стал еще ближе к ней, к самой сути ее существа. Она искренне наслаждалась дарованной ей свободой – дразнить, требовать от него всего, соблазнять…
Он целовал ее – бесстыдно, грубо – и пытался нащупать застежку-«молнию», а когда долго не мог ее найти, Мадлен в нетерпении укусила его за шею. Забыв об утонченности и изяществе, которые были ей всегда присущи, она перестала ласкать его и, нащупав «молнию» сбоку, сама ее расстегнула. Он понял этот намек и начал быстро раздеваться сам. Он жадно пожирал всю ее глазами, пока она расстегивала воротник и снимала платье через голову. Он мгновенно скинул с себя рубашку, брюки и носки, бросив их на пол.
Сложен он был великолепно. Сильное, поджарое тело с прекрасно развитой мускулатурой покрывал загар. На груди выделялись золотистые волоски, а волосы ниже были более темными. Теперь Мадлен воочию убедилась в том, насколько сильным было его желание. Она затаила дыхание от страха и сладостного предчувствия.
– Пояс… Ты носишь пояс… – пробормотал он, не отрывая от нее глаз.
На Мадлен оставался кружевной лифчик, трусики, шелковый пояс и прозрачные чулки. Опустившись перед ней на колени, он прижался лицом к ее бедрам.
– Я знал, что на тебе будет пояс, – прошептал он чуть ли не с благодарностью.
Мадлен закрыла глаза и откинула голову назад. У нее подкосились ноги, когда он целовал ее живот и бедра, сжимая ладонями ягодицы. Теряя голову от страсти, Мадлен расстегнула лифчик, отбросила его в сторону и опустилась на колени. Они целовались долго, пока наконец он осторожно не положил ее на потертый коврик на полу. Одним движением он сорвал с нее трусики – она помогла ему, услужливо подняв ноги, в то же время не переставая отвечать на его страстные и долгие поцелуи. Волоски на его груди прикасались к ее соскам, щекоча и возбуждая ее.