– Смирно! – рявкаю во всю глотку. – Отставить разговоры!
Затихли, но на лицах предвкушение. Появляется Карачун, рядом семенит Ольга. За пять шагов до меня она переходит на строевой шаг и вскидывает руку к козырьку фуражки.
– Господин прапорщик, вольноопределяющаяся Розенфельд по вашему приказанию прибыла.
– Что ж вы, рядовой, пренебрегаете приказами? Или считаете: вас они не касаются?
Ольга молчит, так положено по сценарию. Его мы оговорили за обедом.
– Вы, наверное, считаете, что и без того изрядно маршируете? Сейчас проверим! Смирно! Ша-гом арш!
Ольга чеканит строевым.
– Кру-гом!
Она делает поворот, идет ко мне.
– На-пра-во!
Поворот направо – чисто, без огрехов.
– На-ле-во!…
С лиц солдат сползают ухмылки. Они не могут поверить глазам: «фершалка» чеканит шаг, как записной строевик. А вы как думали? Это дочь офицера, господа нижние чины, считайте, на плацу выросла. Она строевые приемы с младенчества наблюдала. К тому же весенним бездельем мы кое-чем занимались. Ольга сама попросила, господам офицерам идея понравилась. Занятия проходили вдали от любопытных глаз – во избежание разговоров. Сергей старался вовсю: выпускник Михайловского училища был придирчив и строг. Ольга не роптала. Барышня она упрямая, если вобьет что в голову… Ольга и стрелять умеет. Я подарил ей карманный «браунинг», научил с ним обращаться. Ольгу напугали бродячие псы, их много осталось в опустевшем местечке. Стая окружила Ольгу на вечерней улице, псы скалились и рычали. Прапорщик услышал зов и прибежал на выручку. Стаю мы уполовинили, а Ольга теперь пистолетом.
– На месте стой!
Ольга замирает.
– Стать в строй!
На лице ее удивление – об этом не сговаривались. Ничего не поделаешь – ситуация изменилась. Одного показа мало.
– Мне повторить?
Ольга занимает место на левом фланге.
– Отряд, слушай мою команду! На-пра-во! Шагом марш!
Шагают! Пока неуклюже, с ошибками, но стараются. Им только что показали пример, и кто? «Фершалка», пигалица, многим в дочки годится. Стыдно! Слава богу, им пока еще стыдно. Через год будет плевать.
У солдат получается все лучше, я увлекаюсь. Отряд шагает и шагает, делая повороты то на ходу, то на месте. Место Ольги в последней шеренге, я вдруг замечаю, что она отстает. Черт! Ольга – дочь офицера, но все-таки дочь, а не сын.
– Отряд стой! Разойдись! Карачун – ко мне! Розенфельд – свободна!
Вручаю фельдфебелю листки с текстом и с наказом разучить песню к утру. Не мешало бы проконтролировать, но есть дела важнее. Краем глаза вижу, как тяжело, едва не ковыляя, уходит прочь Ольга. Строевые занятия в охотку и на плацу не одно и то же. Строевая подготовка укладывает новобранцев, что говорит о женщине? Обрадовался, ёпрст! Бежать за Ольгой, однако, не спешу, чувства надо скрывать. Достаю папиросы. Странно, но солдаты не расходятся.