А теперь сложилась совершенно непонятная ситуация. Волк подобные ситуации просто ненавидел, но поделать ничего не мог. И никак не мог ухватить зубами ответ на свои вопросы.
И тут он услышал вой.
Волки! Далеко, за много прыжков отсюда. Хотя в точности сказать, где именно, было невозможно, потому что вся стая выла, развернувшись в разные стороны. И Волк прекрасно понимал, для чего это делается. Сейчас, когда Свет продолжается все дольше, как бы поедая Тьму, как раз начинают нарождаться волчата. И в этой стае наверняка есть волчата. Вот никто из волков и не хочет, чтобы другие Охотники смогли найти их заветное Логово. Та стая, с которой Волк бегал на Священной Горе, пользовалась тем же обманным трюком.
Погодите-ка! Волк вскочил. Так ведь это же она и есть! Стая со Священной Горы! Он узнал голос ее вожака!
Виляя хвостом, он завыл в ответ: «Я здесь! Здесь!» И сразу представил, как вся стая, собравшись вместе, задрав морды вверх и прищурив глаза от удовольствия, воет на все голоса, ибо не так уж часто доводится всласть попеть хором. И Волка охватило страстное желание броситься к ним.
Но тут стая вдруг умолкла.
И Волк сразу перестал мести землю хвостом.
Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы Большой Брат поскорее пришел в себя. Но тот все продолжал дергаться и стонать во сне.
Стая молчала, зато вскоре Волк услышал какое-то неумелое, лихорадочное тявканье и подвыванье — так обычно разговаривали бесхвостые, пытаясь что-то сказать по-волчьи. Волк сразу догадался, что это Большая Сестра. Он, правда, совершенно не понимал, что она говорит, но явственно слышал, что она попала в беду.
Волк тронул лапой Большого Брата, пытаясь разбудить его.
Но тот даже не пошевелился.
Волк схватил его зубами за верхнюю шкуру и потянул. Не помогло. Он принялся теребить длинную черную шерсть у него на голове. Но и это не помогло. Тогда он, не выдержав, рявкнул Бесхвостому в самое ухо. Уж это-то всегда действовало безотказно.
Но сейчас не подействовало и это.
У Волка вся шерсть встала дыбом, когда он наконец понял, что перед ним на оленьей шкуре лежит, свернувшись в клубок, всего лишь тело, оболочка Большого Бесхвостого. А то, что внутри — его душа, которая дает ему жизнь, — исчезло.
Волк догадался об этом, потому что такое уже случалось и раньше. Порой ему доводилось видеть, как это странное бродячее дыхание уходило из тела Брата. Что было странно — оно выглядело почти так же, как и сам Большой Брат, и запах от него исходил такой же, но Волк твердо знал: не стоит подходить к этой штуке чересчур близко.