Взяв их лодочку на буксир, люди из племени Выдры двинулись на юг. Ренн чувствовала, что Бейл прямо-таки весь кипит от гнева. Поймав его взгляд, она незаметно покачала головой: сражаться с этими людьми было сейчас бесполезно. К тому же люди племени Выдры были вооружены не только дротиками с наконечниками из зеленого сланца, но и луками. Ренн обратила внимание, что наконечники для стрел сделаны из клюва гагары. Любой бунт, любая их попытка к бегству обречена на поражение. Их не связали только потому, что в этом просто не было нужды.
А пока что Ренн исподтишка изучала Йолуна. Он, сгорбившись, сидел на носу лодки и ловко разгребал воду веслом. Его куртка, сшитая из рыбьей кожи, у шеи и по нижнему краю была украшена бахромой, напоминающей метелки тростника. Глаза были подведены охрой, что делало его похожим на красноглазую гагару. Черты лица острые, как у всех людей этого племени. Йолун то и дело презрительно поглядывал на них через плечо, но за его враждебностью Ренн явственно чувствовала нечто совсем иное.
Бейл наклонился и прошептал ей на ухо:
— Их лодки такие тяжелые, медлительные. Вот если б нам удалось до моей лодочки добраться, мы бы запросто от них ушли.
— И куда бы направились? — шепотом спросила Ренн. — Они это Озеро знают как свои пять пальцев, нам от них не спрятаться. И потом, они, по-моему, не очень-то на нас и сердятся. Скорее, они чем-то напуганы.
— Мне кажется, это еще хуже. Нам совершенно точно следует их опасаться.
Бейл оказался прав.
Тростниковые лодки, возможно, и не были столь же быстроходны, как сшитые из кож, но тем не менее весьма размеренно продвигались в нужном направлении, ловко огибая островки, пятнавшие поверхность Озера. Короткая и светлая летняя ночь уже подходила к концу, когда впереди завиднелись жилища племени Выдры.
Бейл и Ренн видели такие хижины впервые, и оба не смогли скрыть своего удивления.
— Почему они живут в таких жилищах? — прошептал Бейл.
— Чтобы быть ближе к Озеру, — ответил ему Йолун. Он даже грести перестал; на несколько мгновений его суровое лицо прямо-таки осветилось страстным восторгом. — Озеро для нас — и отец, и мать. В нем начало всей жизни. И все живое должно в него возвращаться. — Презрительное выражение вновь изобразилось на его лице. — Впрочем, вряд ли чужаки поймут нас!
— Мы не чужаки, — возразила Ренн. — Я, например, из Открытого Леса, как и ты сам.
— Ты не из племени Выдры! — отрезал Йолун. — И я больше не желаю с тобой разговаривать!
Окутанное зеленоватым дымком, селение, казалось, плавало на поверхности Озера, соединенное с берегом одним-единственным узким мостком.