Я ведь не только сама утону, я еще маму и деда за собой потяну. И друзей. И это - хуже всего.
- Иди, Вадик, - тихо сказала я.
- Юля, ты уверена?
- До свидания.
Вадим пристально посмотрел на меня, но решил не препираться. И правильно. Я сейчас была не в настроении. Могла и за дверь выкинуть.
Он ушел. А я легла, завернулась в одеяло - и сама не заметила, как уснула.
***
- ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!
Дикий крик прорезал помещение. Я подскочила на кровати, озираясь по сторонам бе-зумными глазами. Ночник освещал комнату, раскрашивая стены в мягкие болотно-зеленые тона. Как хорошо, что он есть. Я бы с ума сошла, проснись я в полной темно-те.
Мне опять снился кошмар. Опять то же самое. Я смотрела со стороны на казнь Даниэля.
Мне никто не рассказывал. Никто и ничего. Но снилось всегда одинаково. А потом, спросив кое-что у Вадима, я увидела возмущение в голубых глазах: 'Кто посмел расска-зать!?'. И поняла, что это не просто сны. Но разве от этого легче? Сознание выхватывает куски из ткани реальности, превращая мои сны в монстров. А монстрам все равно чью душу рвать на части. И мне больно, так больно... А снится почти всегда одно и то же.
Я падаю в беспамятстве на услужливые руки Валентина. Рамирес поворачивается к Даниэлю и красивое лицо искажается под ударом злости.
- Вот и пришел твой конец, бездарный мазила!
Даниэль неожиданно спокоен. И это его спокойствие еще больше обозляет Рами-реса.
- Ничего не желаешь сказать?
Кривая улыбка на губах вампира.
- Тебе?
В одном слове умещается океан брезгливости. Серые глаза холодны, как осенние лужи. На лице Рамиреса появляется такая же ухмылка. Со стороны кажется, что вампиры пародируют друг друга, но я-то знаю, что это не пародия. Это - поединок. Поединок чер-ной зависти и черной ненависти Рамиреса - и полного спокойствия и любви к миру Дани-эля.
Рамирес отлично понял, ЧТО я такое. И в очередной раз возненавидел. Говорю - в оче-редной раз? Да. Этой ненависти много лет. С тех пор, как двое вампиров оказались со-перниками в борьбе за одну человеческую женщину. С тех пор, как она пожертвовала со-бой, чтобы защитить любимого. С тех пор, как выбран оказался не Рамирес, а Дани-эль.
Иногда мне снятся воспоминания Даниэля. Это тоже мучительно, но не так страшно, как его смерть. Это воспоминание пришло одним из первых и прочно поселилось внутри.
Алая юбка, белый корсаж, маленькие босые ноги, выглядывающие из-под подола. Черные волосы вправе поспорить своим цветом с весенней замлей. В глазах навеки за-стыли два кусочка неба. Женщина смотрит на кого-то.