Вулф закончил, уронил «Признание» на стол и откинулся в кресле.
– Ну, джентльмены, теперь вы можете комментировать.
Послышалось неясное бормотание.
Заговорил Фердинанд Бауэн, биржевой маклер:
– Мне думается, Эдлер высказался за нас всех. Это набор слов. Ерунда!
Вулф кивнул.
– Я могу понять данную точку зрения. Но разрешите мне внести ясность в собственную точку зрения. Моя позиция такова: я считаю, что выполнил свои обязательства по «Памятной записке» и должен получить причитающуюся мне плату.
– Но, дорогой сэр! – заговорил Николас Кэбот, – что за абсурд!
– Не абсурд, а то, что я обязан сделать. Устранить ваш страх перед Полем Чапином. В «Памятной записке» выражено иначе, но дело сводится к этому. Я с этой задачей справился. Что касается Эндрю Хиббарда, он здесь перед вами. Если же говорить о смертях Гаррисона и Дрейера, вы должны были с самого начала понять, что Чапин не имеет к ним никакого отношения. Вы знаете его с юношеского возраста, я же только-только прочитал его книги. Но уже вечером прошлого понедельника я был уверен, что Чапин не способен на предумышленное убийство и даже на непредумышленное. И вы, мистер Хиббард, называете себя психологом? Вы-то хоть читали книги Чапина? Почему в них столько сказано об убийствах и той радости, которую испытывают убийцы?
Почему на каждой странице содержится гимн насилию и жестокой красоте физической расправы? Или, если мы изменим героя, почему Ницше говорит о том, что «идя к женщине, не забудь взять с собой кнут»? Потому что в действительности он был вежлив и галантен решительно со всеми и не разрешил бы дотронуться до любой женщины даже кончиком пера. Все дело заключается в том, что Поль Чапин действительно убил вас всех в своих книгах и, несомненно, в дальнейшем будет заниматься тем же самым. Пусть на здоровье забавляется, джентльмены, вы же живите спокойно и наслаждайтесь жизнью.
Вулф выпил вина, обтер губы и продолжил:
– Я понимаю, конечно, в чем заключается трудность. Поль Чапин находится в Томбсе по обвинению в убийстве доктора Бартона. Если бы этого не случилось, если бы доктор Бартон находился среди вас живой и здоровый, я не сомневаюсь, что вы все признали бы правильность моей позиции. Я выполнил работу, за которую взялся и которая была мне поручена. Но в настоящее время вы сбиты с толку. Вас не интересует больше та безопасность, которую я вам обеспечил, поскольку вы получили нечто большее: Чапин умрет на электрическом стуле и не станет вас убивать даже в книжках… Мистер Кэбот, я спрашиваю вас, как адвоката: правильно ли я обрисовал положение вещей?