— Ну, как тебе? — Игорь Сергеевич смотрел в окно. Офисный стол и пара кресел, вот и вся обстановка. На столе лежит сложенный ноутбук. Голые стены — никаких благодарностей, кубков или наградных листов. Хвастаться тренер не любил.
— Понравилась. Даже то, как с Черным отработали.
— Серега молодец. К нему хорошо относятся, потому и через молотилку спокойно прошел. Если клуб не принимает, то парни работают жестче. Ты сам то зачем пришел? К нам еще не надумал?
— Сестре хочу абонемент подарить, только цена кусается.
— Скидка нужна? Ну давай прикинем. — Тренер встал и походил по комнате. — Четверть суммы потянешь?
— Вполне. — Сумма награни, но вполне по карману.
— Все деньги уйдут тренеру, меньше взять не могу, извини. Но у меня одно условие. Как рука заживет, будешь должен мне молотилку. Хочу на тебя посмотреть. Тот случай в парке… тебя должны были за минуту скрутить. — Сергеич потарабанил пальцами по столу. Должны, не должны, я пожал плечами. По-моему мужики слегка перебрали. Пока не появился Сергеич с товарищем, особых сложностей не было. Те трое были конечно здоровые, но давно забывшие все свои навыки армейцы, да еще и с нарушенной координацией. В чем подвиг? По поводу условия, молотилка так молотилка. Парни тут вроде нормальные, не покалечат. Рано или поздно через нее каждый русбоевец проходит.
— Пойдет.
— Ну вот и ладушки. Черному привет передавай, хорошо отработал.
— Спасибо Игорь Сергеевич.
— Бывай.
Разговором я был откровенно доволен, и Юля будет рада, и цена устроила. Деньги я отдал сразу, взамен получив клубную карточку для Юли. Спускался, прыгая через две ступеньки, чуть не угробился, ей богу. Время позднее, пока я тренера ждал, парни переоделись и смылись. Заскочил в раздевалку — дверь закрыта, значит русбоевцы разошлись и Алька утащила Черного к машине. Логично, раздевалка не самое лучшее место для ожидания. Хоть и чисто, но кондиционер не предусмотрен — запах пота пробьет любой насморк.
Я шел к выходу, когда девичий визг буквально заложил уши. Кричали у входа в здание, причем кричали так громко, что даже хваленая европейская звукоизоляция пасовала. Желудок скрутило в тугой узел. С непонятной мне кристальной четкостью я понял — там кого-то убивают. И убивают страшно — крик был полон смертельного ужаса. И уже на бегу мелькнула мысль — это Алькин голос. И тут я выключился. Мыслей не было. Тело двигалось в странном, непривычном ритме. Поворот коридора я срезал пробежав по стене, за четыре шага умудрившись набрать невероятную скорость. Лестничный пролет просто не заметил, следующий проблеск сознания застал меня в тамбуре. Первую дверь я продавил почти не потеряв скорость, вторая открывалась на улицу. Ее распахнуло ударом.