— Как завершилась та операция?
— Завершилась, можно сказать, успешно. Было взято много разнообразного оружия, боеприпасов и снаряжения, медикаментов, пропагандистской и учебной литературы, документов и даже денег. К сожалению, не было только пленных. Вся бандгруппа, 34 человека, была полностью уничтожена, хотя в бою некоторые бандиты оказывали слабое сопротивление и готовы были сдаться. Командиры разведбата и личный состав наших трех боевых групп, принимавших участие в операции, погасить выброс эмоций солдат-разведбатовцев не смогли — действительно, не бросаться же под свои автоматы. Таким образом, мы потеряли возможность получить интересующую нас информацию, допросив захваченных бандитов с европейскими чертами лица, которые там были — предположительно иностранные инструкторы или советники. То, что моджахедов поддерживают арабские страны и в их рядах воюют арабы, — это было неоднократно доказано. Но арабов и афганцев по внешности не различишь. А вот американцы и европейцы — совсем другое дело. Короче, данная операция еще раз продемонстрировала, что в жизни мелочей не бывает.
Можно было бы рассказать и о других операциях, их было проведено немало — не за красивые же глаза и не «по блату» многие члены команды были награждены орденами и медалями. Но, полагаю, и так ясно, чем занималась наша команда.
Из Германии с любовью
— После Афганистана в 1990–91 годах вы были в краткосрочной командировке в Германии.
— Начну с того, как оттуда уезжал. А уезжал я оттуда «засвеченным». Во-первых, потому что жил в Потсдаме в военном городке, где находилось управление особых отделов советской группы войск. Во-вторых, потому что, пребывая среди военных, ходил в гражданской одежде, и у меня была «личная» машина с берлинскими номерами. Плюс, к тому же, случилось предательство. Как я потом проанализировал, человек, ушедший на Запад, к тому времени уже работал на противоположную сторону. А он обо мне кое-что знал. То есть уезжал я под плотным наружным наблюдением. Но возможность «взять меня за руки», то есть «на горячем» спецслужбе я так и не предоставил.
Вернувшись в Украину, в 1991-ом году, уволился из органов госбезопасности. На следующий год поехал туда же, в Германию, но уже как сотрудник Торгово-промышленной палаты. Спецслужба, видимо, посчитала, что я опять стал работать «под крышей» и снова приставила ко мне наружное наблюдение, негласно обыскивался гостиничный номер. Профессионалу все это не трудно заметить. Но то была краткосрочная командировка, никаких заданий я не выполнял и, спустя пару дней, без каких-либо осложнений вернулся домой.