— Какое-то время вы были, если можно так сказать, рядовым разведчиком и только потом стали резидентом?
— Безусловно. Резидентом по блату стать невозможно. Первая моя полугодовая командировка — это была обкатка. Затем — уже боевая командировка. Правда, там я вырос до зам. резидента. Третью и четвертую, долгосрочные командировки я уже провел в качестве резидента.
— А под каким прикрытием вы работали?
— Под дипломатическим. Нас этому обучали в разведшколе, причем подготовка была очень тщательной. Преподавателями были опытнейшие дипломаты. Скажем, один из курсов читал Анатолий Добрынин, который два десятка лет был послом СССР в США. Все это позволяло работать на уровне с «чистыми» дипломатами, а иногда и лучше.
— И вдобавок ко всему еще вербовать важные источники информации, отрываться от наружного наблюдения…
— Вообще-то уходить от «наружки» нельзя. Вернее, можно, но в исключительных случаях. Если разведчик, действующий под прикрытием, пытается уйти от наблюдения, он тем самым лишний раз подтверждает свою причастность к разведке. В следующий раз контрразведка сделает все возможное, чтобы не дать возможность работать, будет буквально внаглую ходить по пятам или, чего еще хуже, подстроит такую ситуацию, после чего убегать перехочется.
Однако бывают ситуации, когда просто необходимо отрываться, чего бы это ни стоило. Был у меня такой случай. Из центра поступило задание раздобыть техническую документацию на один современный европейский самолет. Этими материалами якобы располагала и страна моего пребывания. В центре решили, что в Африке секреты хуже охраняются. Хоть я и был другого мнения, но меня никто не спрашивал. И все же после мучительных поисков удача улыбнулась. Оказалось, что нужными мне документами располагает близкий родственник моего источника. И вот в один из дней он подает обусловленный сигнал о необходимости проведения срочной встречи.
Выезжаю из посольства, — а передвигался по городу исключительно на автомобиле, — и вскоре замечаю за собой хвост. Делать нечего, виду не подаю, изучаю местные достопримечательности, пытаясь притупить бдительность. Хотя знаю, что сзади тоже профессионалы, дистанцию держат четко. Наконец удается смоделировать ситуацию, по которой якобы они по своей вине меня потеряли. Затем еще длительное время петляю по городу, несколько раз проверяюсь и перепроверяюсь. Лишь стопроцентно убедившись, что все чисто, иду на встречу. И тут, как в анекдоте, меня ждут две новости: одна — хорошая, другая — плохая. Источник, разбирающийся в авиации, как и я, притащил целую кучу документации и чертежей. А вся проблема в том, что к утру их нужно незаметно положить обратно в сейф родственника. Возвращаясь в посольство, прикидываю, сколько времени нужно на копирование всего этого и молю Бога, чтобы не было «наружки», когда поеду отвозить документы.