— Со станкачом? — обрадовался Егорьев.
— Нет, — разочаровал лейтенанта Кутейкин. — Ручняга.
— Ручняга у нас уже есть один, — расстроенно сообщил Егорьев.
— Ну и что, — таким голосом, как будто лейтенант пренебрегает бог весть чем, сказал Кутейкин. — У нас один есть, Желобов свой пулемет починил, да еще этот, новый, — вот уже три. А вы: «Ручняга у нас есть».
— Ну ладно, — рассмеялся Егорьев. — Я вам в таком случае говорю: «Очень хорошо!»
— Конечно, хорошо, — подхватил старшина. — Я еще таких людей не видел. Им пулемет прислали, а они не радуются. Странный вы человек, товарищ лейтенант.
— Не вам судить, — оборвал старшину Егорьев.
Тот пожал плечами, дескать: «Не мне, конечно».
Егорьев, расценив этот жест старшины как обиду, поспешил сгладить ее новым вопросом:
— А пулеметчик-то кто?
— О! — заулыбался Кутейкин. — Пулеметчик мой старый знакомый.
И, выглянув за дверь, старшина сказал кому-то:
— Заходи!
В блиндаж вошел человек среднего роста, в полевом обмундировании, крепкий, коренастый, с русыми волосами. Только глаза его смотрели почему-то жестко и холодно.
Егорьев оглядел пулеметчика с ног до головы, потом повернулся к старшине.
— Архип Дьяков, — представил своего «старого знакомого» Кутейкин.
Дьяков щелкнул каблуками и посмотрел на лейтенанта.
— Документы, — коротко произнес Егорьев.
Дьяков вынул из нагрудного кармана гимнастерки свои бумаги и протянул их лейтенанту. Егорьев просмотрел их — все было в порядке — и вернул владельцу. Однако Кутейкиным, наблюдавшим за лейтенантом, не осталась не замеченной хмурая гримаса, промелькнувшая на мгновение по лицу Егорьева. Дьяков, тоже смотревший на Егорьева, заметив вдруг изменившееся на секунду выражение лица лейтенанта, скривил губы в усмешке, зная, очевидно, о причине такой перемены.
— Ну что ж, все в порядке, — сказал Егорьев, когда Дьяков уже засовывал документы обратно в карман. — Можете идти. Пока подождите в землянке, а потом я пришлю к вам старшину — он вас разместит.
Дьяков, козырнув и еще раз усмехнувшись, вышел из блиндажа.
Кутейкин, ожидая вопроса, смотрел на лейтенанта. И он не ошибся — вопрос действительно последовал.
— Почему вы мне не сказали, что ваш «старый знакомый» пожаловал к нам прямиком с Соловецких островов, а точнее, что он — вчерашний зэк? — сурово и даже с какой-то обидой спросил Егорьев.
Старшина сначала молчал, потом ответил, глядя прямо в глаза Егорьеву:
— Я не сказал вам этого потому, товарищ лейтенант, что Архип Дьяков теперь не, как вы изволили выразиться, «зэк», а такой же солдат, как и все. И нечего за человеком через всю жизнь это клеймо тащить и напоминать каждый раз об этом ему и другим. Вот такое мое мнение.