Пятидесятилетний старик был явно старой закалки, любая попытка примирится с мятежниками, ему казалась потаканием бунтовщикам и проявлением слабоволия.
Ночь была к счастью практически безветренная, поэтому пожар охватил лишь несколько дворов и к утру утих.
Проснулся я довольно поздно по местным меркам, около восьми утра по временному счёту прошлой жизни, в этом мире отсчёт времени вели от восхода солнца в день равноденствия.
Совершать гигиенические процедуры и одеваться мне в последнее время нравилось самостоятельно, что приводило сенных служек в некоторое смущение. В трапезной уже было изрядное количество дворян, с ними как ни в чём не бывало восседал и Гушчепсе.
После того как присутствовавшие поприветствовали меня коротким поклоном, я, не чинясь, сел на общую лавку и приготовился слушать новости.
— Дети боярские к граду сбираются. Как по более воев прибудет, по сигналу единовременно с нами в посад выступить смогут — начал излагать выработанный план Бакшеев — Надо знак вестовой выбрать, а черкешонок его прибывшей подмоге обскажет-
— Сперва выборных от посада бы выслушать. Головные люди чёрных сотен уже с час у ворот трутся — вступил в беседу дьяк Алябьев — Можа они вину саме на себя признают? Егда б заводчиков до Москвы отослать, остальным кнута, да и делу конец-
— Как же, жди, повинятся изменники эти — возразил Афанасий — скорее уж величаться учнут, да требовать несусветного —
— Надо узнать чего хотят представители горожан — этим заявлением старик выглядевший отроком прекратил спор.
Выбранные бунтовщиками переговорщики желали многого и сразу. Они выговаривали для посада уменьшение налогового оклада, сокращения времени обязательных городовых работ, прекращения ненужных на их взгляд санитарно-гигиенических работ, а также просили наказать тех, кто всё это выдумал. Виновными в небывалых притеснениях выборные от посада считали Ждана Тучкова, дьяка Алябьева, да молодого подьячего Битяговского. Именно эти злые людишки, по их мнению, обманывали доброго малолетнего княжича, и сейчас они старательно открывали мне глаза на их злодеяния.
Тут-то я и вспомнил про израненного отца Баженки и, подозвав к себе ближайшего сторожа, отправил узнать о здоровье казначея.
— За убойство людей господарских строго спросится — прервать лившийся на меня поток жалоб удалось практически сразу.
— Братья звероловы, что ярыжек побили, сбегли неведомо куда — начал объясняться один из представителей городского общества.
— А кабацкого целовальника да писчика дьяческого кто прибил? — влез в разговор Бакшеев — Пытать их надобно накрепко, все они одна ватажка с прочими карамольниками-