И тут Курганов рассказал Назару Мамедовичу со всеми подробностями о своем посещении Самеда Мамедова и о схеме установки солнечных машин в его хозяйстве, разработанной. Астровым.
— Вот она, эта схема! — кивнул он на плотный лист бумаги, который Сумбатов все еще держал в руках. — Скажите, Назар Мамедович, как по-вашему, на чем будет базироваться гелиоэнергетика колхоза “Первое мая”, по замыслу Астрова?
Заместитель директора еще раз взглянул на схему и произнес уверенно:
— Насколько я разобрался в этом деле, Астров предполагает для орошения хлопковых полей колхоза поднимать воду из озера энергией вашего параболоида.
— Мне тоже так кажется, — торжественно заявил Евгений. — Но не подумайте только, Назар Мамедович, что я отмечаю это из честолюбивых побуждений. Нет! Это просто очень важно для дальнейшего хода моих рассуждений. А теперь представьте себе домик Астрова. Дмитрий работал в нем за своим столом над схемой установки солнечных машин в колхозном хозяйстве целую ночь. Забыв об отдыхе, продолжал работу и на следующее утро. Он торопился, наверно, закончить ее к нашему возвращению с районного совещания. Наконец почти все было готово, оставалось сделать только кое-какие надписи и пояснения. Но тут вдруг на базу обрушился первый удар урагана. Порыв ветра ворвался в комнату и сбросил со стола все бумаги. Дмитрий поторопился, должно быть, захлопнуть поскорее окно, и тут, видимо, взгляд его упал на мой параболоид, хорошо видный из его домика…
Евгений выпил несколько глотков воды из стакана, стоявшего на столе, глубоко вздохнул и продолжал:
— Зеркало параболоида полыхало ослепительным блеском, и это не могло не удивить Дмитрия. Он ведь знал, что мой механик вывел параболоид из фокуса и перекрыл воду, поступавшую в гелиокотел. А ураган продолжал свирепствовать, и яростные порывы ветра, очевидно, навели Дмитрия на верную мысль. Он догадался, что это буря сорвала тормоза поворотного механизма параболоида и зеркало его автоматически повернулось к солнцу. Дмитрий хорошо знал, чем все это могло кончиться, и не задумываясь выбежал из своего домика…
Евгений говорил торопливо, взволнованно, будто видел все перед своими глазами, но когда подошел к главному пункту догадки, ему стало вдруг страшно рассказывать дальше. Он замолчал, тяжело переводя дыхание.
— Продолжайте же! — нетерпеливо произнес Назар Мамедович.
Евгению стало душно. Он расстегнул все пуговицы своей рубашки и продолжал каким-то чужим голосом:
— Борясь с ветром, Дмитрий подбежал к параболоиду и попытался, наверно, дефокусировать зеркало, но это, видимо, не удалось ему. Тогда он решил открыть вентиль водопроводной трубы и стал взбираться для этого по лесенке, ведущей к гелиокотлу. Взбесившийся ветер пытался оторвать его от железных перекладин, но Дмитрий добрался до самого верха. Палящие лучи солнца, собранные в одну точку на гелиокотле, обжигали его. Может быть, начала уже тлеть одежда, но он дотянулся наконец до верхнего вентиля, и вода с шумом ринулась б котел. Но вдруг…