«Это хорошо, – размышлял Федор, спокойно обходя патрули, которым было сейчас не до диверсантов, справиться бы с тем, что они уже натворили, – если в дело пустили «НЗ», значит все идет по плану. Резервы у сената не безграничны и до массовых беспорядков осталось недолго».
Некоторое время Федор и меняла молчали. Наконец, Шагар обернулся к Чайке, словно хотел что-то спросить, но Федор опередил старика.
– Надо, чтобы пошли слухи, что это сделал именно я, – удивил его странным заявлением Федор, – и мое имя стало известно сенаторам.
Шагар, который только пару минут назад узнал, кто именно прибыл к нему в качестве связного, был ошеломлен.
– Это неразумно, – попытался переубедить он Федора, – твое имя итак слишком известно. Если власти узнают, что ты находишься в стенах Карфагена, они утроят облавы, чтобы схватить тебя и казнить принародно, в назидание другим. Эндимион устроит за тобой настоящую хоту.
– Этого я и хочу, пусть понервничают, – как ни в чем не бывало, заявил командующий западным крылом фронта, временно переквалифицировавшийся в диверсанты.
– Ты либо сумасшедший, который хочет, чтобы его быстрее казнили, – произнес после недолгого молчания Шагар, смотревший на собеседника с прищуром, – либо знаешь что-то, чего не знаю я. А это почти невозможно.
Он вновь замолчал, пытаясь вынудить Чайку на откровенность, но тот лишь подлил масла в огонь.
– Вот именно, почти… Но, хватит об этом, – заявил Федор, немного нагибаясь вперед, чтобы достать рассыпчатое печенье, всего несколькими дольками которого угостил его радушный хозяин, – Скажи мне лучше, есть ли у тебя на примете надежные люди, которых можно взять в дело. Я собираюсь осуществить еще несколько тайных… операций, которые должны быстро привести к массовым беспорядкам. Но, у меня для этого слишком мало верных людей, а здесь нужен размах и без помощников не обойтись.
Проклятое печенье все время разламывалось, никак не желая идти к Федору в руки. Наконец, он подцепил маленький кусочек и отправил его в рот. Вкус оказался «не фонтан». Чайка запил все это сладким вином и лишь после этого вернулся к разговору.
– Сколько тебе нужно людей? – уточнил меняла.
– Человек пятьдесят, если говорить только о вождях, – спокойно ответил Федор, – а исполнителей, способных противостоять в уличных столкновениях солдатам, нужно хотя бы несколько сотен. Карфаген большой.
Шагар молчал почти минуту, прежде чем ответить.
– Ты задумал поднять восстание, Чайка?
Теперь настал черед Федора молчать, обдумывая свои слова. Конечно, сам Гасдрубал дал ему этого человека, значит, Шагару можно было доверять. Однако, во все подробности высокой политики этот старик либо не был посвящен, либо был, но предпочитал хранить молчание о своих знаниях. «Черт его разберет, – думал Федор, изучая через окно панораму великого города, который вскоре должен был стать ареной для уличных боев, – стоит ли ему рассказывать о своих планах. Если сорвется быстрый мятеж еще полдела, после раскачаем. Но, вот если Юлию с Бодастартом куда-нибудь переправят еще до того, как я успею разыскать их, это конец».